Онлайн книга «Трон Знания. Книга 4»
|
Адэр развернул её к себе лицом: – Рассудок говорит: «Нельзя», а сердце кричит: «Можно…» Расстегнул на её шее зажим. Скользнув по груди, серебряный обруч упал в песок, взметнув веер песчинок. Бережно снял с её головы чаруш – так открывают сосуд, наполненный бесценным напитком. – Души моей смятенье… – Провёл кончиками пальцев по её щеке. – Испить тебя по капле… Легонько коснулся губами уголка губ Малики. Поцеловал другой уголок. Обхватив её подбородок ладонью, приоткрыл ей рот: – Сорвать твоё дыхание… Она закрыла глаза. – Большими глотками, взахлёб, – прошептал Адэр и припал к её губам. Малика застонала. В чувства вплелась яркая лента. Потоками лавы по жилам хлынула кровь. Внизу живота появилась боль: сладостная, тянущая к земле. Впустить в себя, слиться, впитать… Адэр запустил пальцы ей в волосы. Придерживая другой рукой за талию, положил на землю. Навис над Маликой, всматриваясь ей в лицо: – Хочу сшить себя заново… Стиснув в кулаках плечики платья, потянул в разные стороны. Алый бисер взметнул в небо и смешался с бабочками. Ткань податливо лопнула и съехала с тела. Адэр провёл руками по её груди, горячие ладони заскользили по животу, ниже… Требовательно развели ей бёдра. Малика выгнулась. – Умереть и воскреснуть с тобой… – Адэр склонился над ней – так склоняются к букету цветов, чтобы вдохнуть его аромат. – Мой сон сбывается. Малика подняла веки. Перед глазами на кожаном шнурке качался изумрудный ключ. – Где вы его взяли? – Надсадно дыша, схватила ключ. – Вы рылись в моём шкафу? Кто вам разрешил? Разжала кулак. Ключ исчез… Подняла взгляд: – Иштар?.. – и выдохнула со всхлипом. Он резко отклонился назад: – Мы возвращаемся во дворец. Шатаясь, едва не падая, она встала на ноги и окинула взглядом пустой зал. Краски размыты, словно подёрнуты мутной плёнкой. Посмотрела на Иштара; он сидел на полу, обхватив лоб ладонью. – Ничего не было. Он сгрёб с пола плащ и швырнул в Малику: – Потому что я не захотел. Она накинула плащ на плечи и, покачиваясь из стороны в сторону, побрела в купальню. Смыть с себя всё… Подставляя лицо воде, Малика плакала от унижения и обиды: мир желаний насмеялся над ней. Надев дорожное платье и накинув на голову чаруш, вышла из храма и забралась на заднее сиденье автомобиля. Иштар отодвинулся к окну, словно в салон уселась прокажённая. Стыдясь посмотреть на него, Малика вжалась в дверцу и прильнула лбом к стеклу. За окном промелькнули дома, потянулись барханы. На горизонте, на фоне жёлтого неба, буря скрутила столбы песка. Закрыв глаза, Малика царапала пальцами обивку сиденья. Душевная боль пережёвывала каждую клеточку, сдавливала дыхание и грозила вырваться очередным потоком слёз. *** За время, проведённое в дороге, боль не утихла, а на подъезде к Кеишрабу и вовсе стала нестерпимой. Слыша дыхание Иштара, Малика сгорала от стыда. Закусив нижнюю губу, не сдержала стон. Иштар, сидя на другом конце сиденья, посмотрел искоса: – Опять галлюцинации? – Отвези меня к Хёску. – Зачем? – Отвези! – повторила Малика, едва не сорвавшись на крик. Иштар дал знак водителю и отвернулся к окну, за которым потянулись городские улицы. Когда автомобиль затормозил на площади перед храмом, Малика выбралась из салона: – Меня не жди, – и хлопнула дверцей. В зале шабиру встретил служитель. Выслушав её приказ, скрылся за потайной дверью. Вскоре появился Хёск: – Шабира? Так поздно? – спросил он, посмотрев поверх её плеча. Что он там увидел? Машину? Иштара? Уже неважно. – Отведи меня в жилую комнату, я заночую в храме, – промолвила Малика, направив взгляд на дымящий чан в центре зала. – И вели принести мне апельсин и нож. – Зачем? – Хочу есть. Хёск провёл её в помещение со скудной обстановкой. В боковой стене находилась ещё одна дверь: за ней ванная и спальня. Служитель поставил на столик блюдо и удалился. Малика взяла стилет. – Осторожно, он очень острый, – предупредил Хёск, усевшись на кушетку. Малика разрезала апельсин и под пристальным взглядом жреца, выдавила сок на пол. Может, хоть так удастся перебить одуряющий запах тлеющего порошка. – Теперь отойди к двери. Хёск нахмурился: – Мне уйти? Малика сорвалась на крик: – К двери, урод! Стиснув зубы, Хёск поднялся и отошёл к порогу. Малика забилась в угол. Притянув ноги к груди, упёрлась локтями в колени и приставила остриё клинка к горлу. Она не хотела убить себя или ранить – это была единственная возможность ухватиться за реальность, которая неумолимо ускользала. – Чем ты меня отравил? Хёск изменился в лице: – С чего ты взяла? – Я перережу себе горло. Выглянув в коридор, Хёск затряс руками: – Успокойся и отдай мне нож. – Ещё секунда… – Это было лекарство, – протараторил Хёск. – Я нашёл в архиве свидетельства очевидцев. Этот жрец действительно сошёл с ума. У тебя похожие симптомы. Я лечил тебя, а не травил. – Иштар знал? – Я действовал по его приказу. – Бог мой… – пробормотала Малика, чувствуя, как рушится внутренняя опора. – Мы думали о твоём психическом здоровье. – Почему мне ничего не сказали? – Ты пытаешься что-то изменить и не понимаешь, что нельзя вмешиваться в божий промысел. Нас волнует будущее Ракшады, а ты думаешь только о себе. Малика подняла голову: – Ошибаешься. Вот как я думаю о себе, – и резким движением сделала глубокий продольный надрез на запястье. В голове тотчас прояснилось. Хёск вытаращил глаза: – Эльямин… Малика ещё крепче сжала рукоятку стилета и вновь приставила клинок к горлу: – Чем ты меня травил? – В это лекарство входит компонент, который вызывает половое влечение. Совсем чуть-чуть. – Хотел превратить меня в шлюху? – Позволь мне остановить кровь, – промолвил Хёск и сделал шаг. Малика нанесла на запястье ещё один надрез: – Назад! |