Книга Вещие сны, страница 7 – Кэйго Хигасино

По лестнице спустилась Канако с голубым фотоальбомом в руках.

— Вот.

Юкава взял альбом, раскрыл его у себя на коленях. Кусанаги, сидевший рядом, тоже стал смотреть. На первом фото был мальчик. Сидящий на стульчике голый малыш.

— А где здесь его снимки в четвёртом классе? — спросил Юкава, листая страницы.

— Кажется, там должны быть пометки о возрасте, — ответила Канако.

И действительно, кое-где под фотографиями мелькали надписи вроде «Нобухико в последний год детсада». Юкава отыскал страницы с подписью: «Нобухико в четвёртом классе». Таких снимков оказалось несколько: в спортивной секции, на экскурсии и так далее.

— Фото как фото. Вроде бы ничего особенного, — заметил Кусанаги.

— Н-да, — Юкава бесстрастно кивнул.

— Может, про те его годы лучше расскажут какие-нибудь друзья? — спросил Кусанаги, переводя взгляд с матери на сестру.

— Ну… У него с самого детства особенно близких друзей как-то не заводилось.

— Вот как?

— Да. Чаще всего он просто играл один.

— Похоже на то, — кивнул Кусанаги.

И тут Юкава ткнул его локтем в бок.

— Эй! Ну-ка, взгляни!

— Что там?

— Вот она! — сказал Юкава и ткнул пальцем в фото с подписью «Нобухико во втором классе».

— Но здесь же он второклассник.

— Неважно, смотри внимательней.

Кусанаги пригляделся получше. Нобухико стоял на обочине дороги. И что-то держал в руках… Глаза Кусанаги округлились.

— Ха!

— Вспомнил?

— Ну, ещё бы. Та самая кукла!

Да, сомнений не оставалось: это была та же кукла, что и на рисунке в альбоме, который принёс Накамото. Хотя сам факт того, что мальчик играет в куклы, и казался немного странным.

— Вы что-нибудь помните об этой кукле? — спросил у женщин Юкава.

— Да, кажется, припоминаю, — отозвалась Канако. — Нобухико принёс её откуда-то. Сказал, что ему подарили.

— Разве? — словно пытаясь вспомнить, Томико наморщила лоб.

— Она и сейчас у вас есть? — уточнил Юкава.

— Сейчас уже нет. — Канако покачала головой. — Мама выкинула. Сказала, что у неё плохая аура.

— Что, действительно? — удивилась мать.

— В каком смысле — плохая аура? — поднял брови Юкава.

— Ну, просто у нас по соседству машина сбила девочку, с которой Нобухико часто играл в парке, бедняжка скончалась. Это была её любимая кукла. Вот папа ему её и подарил. По крайней мере, он сам так рассказывал.

— Ах да! — Мать кивнула. — Что-то такое припоминаю.

— А как звали ту девочку, вы не знаете?

Канако снова покачала головой.

— Сейчас уже и не вспомнить. Да, скорее всего, не знали и тогда.

Юкава кивнул и на несколько секунд задумался. О чём — Кусанаги оставалось только гадать. И наконец поднял голову.

— Большое спасибо, — сказал Юкава обеим женщинам. — Вы очень нам помогли. Идём! — бросил он Кусанаги и встал.

— Найти бы тех, чья была эта кукла, — сказал Юкава, садясь в машину. — Как думаешь, это возможно?

— Вполне, — ответил Кусанаги. — Покопаться в архивах, поднять данные по жертвам ДТП тех лет. Но… зачем? Объясни недогадливому.

— Точно пока утверждать не могу, но высока вероятность того, что кукла эта и стала темой для «вещих снов» Сакаки.

— Что? Призрак погибшей девочки вселился в её куклу?! — подал голос Макита на заднем сидении.

В ответ Юкава, никогда до сих пор не участвовавший в подобных беседах, без малейшей тени улыбки закивал головой.

— Да. Возможно, и так.

— Да ну тебя! — усмехнулся Кусанаги. — Давай серьёзно.

— А я серьёзно.

— Если не знать зачем, то и проверить ничего не получится. — Сказал Кусанаги. — Даже для запроса на доступ к архивам ДТП нужна убедительная причина.

Глядя прямо перед собой, Юкава глубоко вздохнул.

— Ну что ж, нет так нет. Весь вопрос в том, разгадаем мы вашу загадку про вещие сны или не разгадаем.

— Это шантаж?

— Я бы так не сказал. Просто на данном этапе я ничего конкретного утверждать не могу.

Теперь уже вздохнул Кусанаги.

— Ладно. Попробую узнать, что смогу.

— И про отца не забудь.

— Про какого отца?

— Отца погибшей девочки, который якобы и подарил ему эту куклу.

— Ах, да…

Кусанаги тронул машину с места и попытался представить, какую физиономию скорчит начальство, услышав рассказ о призраке, вселившемся в куклу. Эта мысленная картинка и пугала, и забавляла одновременно.

Через два дня Кусанаги позвонил Юкаве.

— Нашёл я отца погибшей девочки!

— Наверно, стоило бы тебя похвалить, да только это всё равно твоя работа.

— И заметь, непростая. Сначала чуть с ума не сошёл, объясняя всё начальству, а потом рылся, как крот, в архивах десятилетней давности.

— Для себя же старался. И что раскопал?

— Если в двух словах — цель от нас отдалилась.

— Хм… В каком смысле?

— Погибшую девочку звали Ма́ко Сакура́и. Не Рэми и не Морисаки.

— Вот как? Жалко! — бесстрастно сказал Юкава.

— Да чего же тут жалеть?

— Не люблю безосновательных надежд. Ну, а про отца разузнал?

— Разузнал. На момент гибели девочки проживал по соседству с Сакаки. Потом переехал в другое место. Работает дизайнером.

— Дизайнером? Одежды, что ли?

— Нет, рисует иллюстрации и обложки для книг.

— Стало быть, работает на дому?

— До таких деталей не проверял. А что, это почему-то важно?

Но Юкава не ответил. Похоже, о чём-то задумался, не вешая трубки.

— Эй, Юкава! — позвал его Кусанаги.

— Вот теперь кое-что прояснилось! — наконец отозвался Юкава.

— Что прояснилось?

— Общий ход событий. Твой выход на сцену, сыщик Кусанаги.

— В смысле?

— Разведай как можно подробнее, какую жизнь вёл отец девочки на момент смерти дочери, с кем общался и так далее. Наверняка где-нибудь выплывет имя Рэми Морисаки!

Подача Юкавы была настолько односторонней, что Кусанаги не выдержал.

— Слушай, а ну, прекрати! Перестань общаться сам с собой! Мне тоже нужны объяснения. Ну-ка выкладывай, что там за ход событий для тебя прояснился. Это требование представителя полиции, в конце концов!