Книга Опасные игры, страница 32 – Карина Хэлли

– Ты имеешь в виду, после того как ты мне поможешь?

Я сухо кивнула.

– После этого наши пути разойдутся.

Я сузила глаза.

– Это эвфемизм такой? Хочешь сказать, ты меня убьёшь?

Он печально посмотрел на меня.

– Нет, Элли. Хочу сказать, наши пути разойдутся. Ты пойдёшь одним, а я другим. Ты на восток, а я на запад.

– Мы с тобой и так на западе, – отметила я, с любопытством глядя на него. Вид у него по-прежнему был суровый, но не такой безумный, как ночью. Ещё трудно было сказать, чего от него ожидать, и я знала, что никогда больше не буду его недооценивать, но уже можно было выяснить, что будет собой представлять наша сделка.

– Нет. Пойдёшь на запад ещё дальше.

– Ну ладно. Расскажи мне, что меня ждёт. Какой у тебя план? С чем тебе помочь? Если придётся кого-то убить, сразу скажу – я не буду никого убивать, Кэмден. Ты можешь решить, что буду, раз я преступница, но не все преступники – убийцы, и уверяю тебя, у меня есть моральные принципы. Может быть, ты их не видишь, но они есть.

Он улыбнулся, взял пистолет и вышел из комнаты, бросив через плечо:

– Давай обсудим это за кофе.

Я смотрела, как он уходит, и мой пульс стучал как безумный. Я медленно выбралась из кровати.

– Можно мне в туалет?

– Конечно, – крикнул он из кухни. – Но никакого оружия я там не храню.

Мой мочевой пузырь готов был взорваться, так что мне было совсем не до того, чтобы наброситься на Кэмдена с бритвой или ножницами. Да и какой в этом был смысл? Выхода у меня в любом случае не было, только если его убить – а этого я делать не собиралась. Возможно, он позволил бы мне выбраться из дома, но я не сомневалась, что, куда бы я ни пошла, неподалёку оказалась бы полиция.

И, конечно, нельзя было забывать о дяде Джиме.

Когда я вышла из туалета, Кэмден сидел за кухонным столом, держа в руках разлинованный блокнот и ручку. На столе стояли кофейник и две оранжевые кружки, пистолета поблизости не было. Кэмден вновь надел очки в тонкой оправе и смотрел на меня с таким безразличием, что сошёл бы за бухгалтера – если бы, конечно, бухгалтеры носили пирсинг и плотно прилегающие к телу клетчатые рубашки.

– Кофе? – спросил он, указав на кофейник.

– Да, я знаю, – ответила я, делая отсылку к фильму «Аэроплан». Прежде чем налить себе кофе, тщательно проверила кофейник на предмет подозрительных примесей. Лишняя осторожность мне явно не повредила бы.

– Ты всегда отпускаешь шуточки, когда нервничаешь? – спросил он. Я смерила его язвительным взглядом. Он улыбнулся, сложил руки на блокноте. – Давай пей, я ничего туда не намешал. Я не злодей из фильмов про Бонда.

Я придвинула к нему другую чашку.

– Это уж точно. Ты просто больной садист, неспособный себя контролировать.

Он заметно вздрогнул.

– Я выпью, если ты выпьешь, – сказала я.

Он вздохнул, налил кофе мне и себе.

– Думаю, между нами уже давно нет никакого доверия.

Мы одновременно отпили кофе, не сводя друг с друга глаз.

– Вообще-то я доверяла новому Кэмдену Маккуину.

– А теперь?

– А теперь я уже не повторю этой ошибки, – сказала я, отхлебнув кофе. Я всё ещё не могла поверить, что Кэмден обвёл меня вокруг пальца. Меня и раньше разводили, прежде чем я научилась заранее просчитывать ходы противника. Со временем стала внимательнее. Конечно, всегда найдутся люди, которые тебя переплюнут, но Кэмдена я к их числу не относила. Его мотивы были мне непонятны, его поведение предсказать я не могла. Может быть, какие-то намёки и были, но меня слишком ослепили собственные планы и собственная похоть, и к тому же он всегда был себе на уме, так что эти намёки могли значить что угодно. Я понятия не имела, что так сильно задела этого человека.

– Значит, мы квиты.

Я поставила чашку на стол.

– Как мы можем быть квиты, если ты меня шантажируешь? Давай уже рассказывай про свой план.

– Мне нужно, чтобы ты помогла мне исчезнуть, – сказал он. Прямо и по делу.

Я подняла бровь.

– В каком смысле исчезнуть?

Сделав огромный глоток кофе, он уставился на дно кружки.

– Элли, я буду с тобой откровенен.

– Какая приятная новость. – Я была заинтригована. Кэмден отлично умел скрывать свои эмоции, но в уголках его глаз за очками ощущалась пульсация, и я знала, что означает эта пульсация. Страх. Ничего не ответив на моё язвительное замечание, он продолжал рассказывать чашке:

– Не то чтобы у меня проблемы – на случай, если ты подумала именно это. Если я просто буду жить своей жизнью, заниматься тату-салоном и выполнять распоряжения…

Теперь и другая моя бровь поползла вверх, но перебивать Кэмдена я не стала.

– …тогда всё будет в порядке. Жизнь будет идти своим чередом, и никто не пострадает.

Он помолчал, пощёлкал ручкой. Я ждала, и ожидание было мучительно. Наконец, вздохнув, он продолжил, по-прежнему не глядя мне в лицо:

– Но я устал от этой жизни. Я хочу покончить с ней. А самому мне не выпутаться. Во всяком случае, приемлемым способом.

Щёлк-щёлк, добавила ручка.

– После того как родился Бен… я совершил ужасный поступок. У меня были на то причины, были оправдания. Но я его совершил, и София подала на развод. Но видишь ли, нельзя так просто разорвать отношения с Софией. Женившись на девушке из семьи Мадано, ты женишься на всей её семье. А это очень нехорошая семья, Элли.

Щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк. Я окинула взглядом портрет Софии на стене.

– Они тебя не отпустят, даже если ты платишь алименты. Думаешь, их волнует София? Нет. Плевать им на неё. Они заботятся лишь о своей репутации. Гордости. Семейных ценностях. Они сказали, что хотят оказать мне услугу. Тогда у меня было очень мало денег. Даже съёмки в шоу не помогли. Что уж там, я с трудом сводил концы с концами. Жизнь в Лос-Анджелесе дорогая. Они понимали, что сам я ничего не добьюсь. Поэтому они предложили мне сделку. Они пообещали мне тату-салон, где я захочу, низкую арендную плату и несколько приличных клиентов. Пообещали исполнить мою мечту.

– Они купили «Игры amp;Иглы», – сказала я тихо.

– Да, – ответил он, наконец посмотрев на меня. – Купили мне этот салон. Но, как ты знаешь, за всё нужно платить. Они сказали – им важно, чтобы я как следует зарабатывал и переводил большую часть денег Софии и Бену. Я был не против – я дал бы им всё что угодно. Но я задался вопросом – почему, если у них хватает денег на салон, они не могут просто отдать эти деньги Софии? Они сказали – надо, чтобы деньги шли от меня, потому что это я ей должен, а не они. А потом, спустя две недели после того как я получил этот салон, выплыла правда. Дела шли плохо. Просто отвратительно шли дела. Ко мне почти никто не заходил. В этом проклятом городе никогда нельзя было заработать на жизнь. И сейчас нельзя.