Книга Опасные игры, страница 39 – Карина Хэлли

Тогда.

В двенадцатом классе жизнь девочки наконец стала спокойной. Может быть, потому что это был уже выпускной класс, все знали, что осталось совсем немного времени и нужно уделить его близким людям. Может быть, потому что все наконец повзрослели.

После того эпизода девочка и Кэмден больше ни разу не общались. Он перестал посещать кружок фотолюбителей. Это было печально – у него явно был талант, и учитель высоко оценил его фотографии девочки – но она чувствовала лишь облегчение. Когда она не видела его, не говорила с ним, было гораздо проще сделать вид, что его не существует и никакого предательства никогда не было.

Они не разговаривали вплоть до того случая на уроке английской литературы – это был единственный урок, где они могли столкнуться, но Кэмден сидел в одном углу класса, девочка – в другом.

Звонок только что прозвенел. С тех пор как у девочки появилась машина, она раньше всех приезжала в школу. Заняла место, подняла глаза, когда стайка одноклассников – бойких, весёлых ребят, умевших ладить со всеми, – оживлённо болтая, вошла в кабинет.

– Не могу поверить, что по городу шатается убийца, – сказал один из них, с шумом бросив книги на стол.

– Да ладно тебе, Майк, – ответил парень в толстовке, садясь за ним. – Никакой он не убийца. Думаю, его арестовали за кражу в магазине или ещё что-нибудь такое.

– Ни фига, – возмутился мальчишка с соседней парты. – Я говорил с Филом Хадзукусом, а друг брата Фила Хадзукуса работает в полиции. Он всё знает. Это был убийца. Ну, может, насильник. Но тут явно что-то серьёзное.

– А теперь он сбежал, – Майк вздохнул. – Прикиньте, он может быть где угодно.

– О чём вы, ребят? – спросила девочка. Майк обвёл её взглядом и широко, одобрительно улыбнулся. Она редко говорила с кем-нибудь, пока с ней самой не заговорят.

– А ты не слышала? – удивился он. Девочка покачала головой. Разумеется, не слышала. – Вчера ночью шериф поймал преступника, очень опасного, и запер в участке. Не прошло и двух часов, как он выскочил оттуда. Шериф просто спятил. Бегает по городу с пистолетом наперевес, как Клинт, мать его, Иствуд.

Девочка нахмурилась.

– Шериф Маккуин?

– Ага. Причём трезвый.

– Зато вне себя от бешенства, – добавил парень в толстовке. – Ещё бы, поймать преступника только затем, чтобы тот вырвался. Такое кого хочешь выбесит.

Девочка закусила губу, стала нервно смотреть на дверь, на заходивших в класс школьников, в надежде увидеть Кэмдена. Увидеть, что с ним всё хорошо.

– Ну, думаю, не стоит так волноваться об этом преступнике, – сказала девочка. – Какой бы он ни был, во всяком случае, он не глуп. И уже успел далеко убежать.

– Да, кстати, – заметил Майк, – ты, наверное, много об этом знаешь. Твоих родителей же чуть не арестовал шериф Маккуин?

Девочка уже давно привыкла к таким вопросам. Она смерила Майка надменным взглядом.

– Чуть не арестовал. Ключевое слово – не.

– Они сбежали, – отметил парень в толстовке, заметив её взгляд и чуть занервничав.

– Вот бы мои родители были аферистами, – пробормотал Майк, мечтательно глядя в никуда. – Но мой папаша только и делает, что сидит на своей жирной заднице сутки напролёт.

– На то он и водитель автобуса, – ответил его сосед, но девочка уже не слушала. Она смотрела на дверь, потому что в эту дверь вошёл Кэмден. Он больше не носил фрак и выглядел теперь намного приличнее, но по-прежнему любил жуткую одежду и чёрный лак для ногтей. Волосы он остриг до плеч, стал намного чаще мыть. Но его всё равно продолжали считать Тёмной Королевой.

Под распухшим глазом Кэмдена наливался синяк.

Девочка не сдержалась и ахнула, увидев жуткий чёрно-багровый кровоподтёк. Очки были бессильны его скрыть. В общем-то ничего странного в этом не было, учитывая, что он постоянно провоцировал кого-нибудь на издевательства, – так что никто особенно не удивился.

– Вот блин, – пробормотал Майк, – Королеве опять надрали задницу.

Девочка знала – они ошибаются. Она достаточно хорошо знала отца Кэмдена, чтобы понять – упустив преступника, он сорвался на сыне. Она почувствовала это в тот самый момент, когда мальчишки завели разговор.

Урок тянулся медленно. Учитель даже не обратил никакого внимания на синяк. Девочка же то и дело посматривала на Кэмдена. Он не удостоил её ни одним взглядом. Он не отрывал глаз от «Повелителя мух», и всё тут.

Когда прозвенел звонок и все стали расходиться, девочка поняла, что не может уйти, не поговорив с Кэмденом. Она смотрела, как он собирает книги, как выходит из кабинета. Шла за ним по коридору, пока наконец не решилась робко позвать:

– Кэмден…

Он остановился так внезапно, что она едва в него не врезалась. Медленно повернулся, зная, кто его позвал, и не желая, чтобы она увидела его лицо. Но она увидела. Вблизи синяк выглядел ещё ужаснее. Собрав остатки смелости, девочка натянуто улыбнулась.

– Привет.

Он ничего не ответил, лишь недоверчиво поднял бровь. Она опустила глаза, не в силах смотреть на его синяк. Она чувствовала жалость и боль и ещё не могла себе объяснить почему. Как будто всё это произошло по её вине. Конечно, не по её, но чувство не отпускало.

– Мне так жаль, – пробормотала она. Он закашлялся.

– Чего именно?

– Что с тобой такое случилось. С твоим глазом.

Её слова не слишком сильно его впечатлили.

– Это всё?

– Да. То есть нет.

Он внимательно смотрел на неё. Она съёжилась, словно под микроскопом.

– Мне жаль, что мы больше не друзья, – искренне сказала она.

Кэмден рассмеялся.

– Вечно ты стебёшься, Элли Уотт.

Она не нашла в себе сил рассмеяться в ответ.

– Я серьёзно.

Он покачал головой. Вся эта ситуация его явно забавляла.

– Считай как хочешь. Но уже слишком поздно. Это наш последний год в школе. Давай и дальше идти разными дорогами. Всё равно, когда всё это закончится, ты пойдёшь в одну сторону, а я в другую.

Его слова задели девочку, пусть даже она именно это и ожидала услышать.

– И куда отправишься ты?

– На запад, – сказал он и склонил голову набок, будто хотел что-то добавить. Но не стал. Просто повернулся и пошёл прочь.

– Береги себя! – крикнула она ему вслед, не обращая внимания, что на неё смотрят школьники, идущие по коридору.

– И ты береги себя, – бросил он через плечо. Свернул за угол и скрылся.

Больше они не сказали друг другу ни слова, пока не встретились спустя много лет.

Сейчас

Воскресное утро выдалось серым и на удивление холодным. Обычно в пустыне холодало лишь в середине декабря – январе, но тут я, едва проснувшись, первым делом натянула несколько свитеров и пожарче разожгла камин.