Онлайн книга «Весь мир Фрэнка Ли»
|
Даже наверху я слышу, как бьются друг о друга березовые палочки. Их стук, звонкий и древний, кажется совершенно неуместным в современном пригороде. После каждого броска палочек я слышу снизу крики «У-у-у-у!» и «А-а-а-а!», стоны или взрывы смеха. Мне хочется спуститься вниз с диктофоном и записать этот прекрасный, почти хрустальный стук березовых палочек, но боюсь, если сделаю это, все будут смотреть на меня как на идиота и начнут задавать вопросы. Поэтому я просто сижу и смотрю в потолок, а Джо смотрит на меня. – Идиотский тест, – говорит она. – Когда же этот детский сад закончится? Это школу она называет детским садом. Джо хочет поступить в Университет Карнеги-Меллон в далеком Питсбурге, чтобы научиться делать роботов с искусственным интеллектом, которые в конечном счете уничтожат все человечество. Элла Чанг вяжет тонким крючком демона-зайца в технике амигуруми. Джон Лим тоже пришел, он играет на планшете в Craft Exploit. Здесь и Эндрю Ким – в конце концов, это его комната. Эндрю качает бицепсы и не отрываясь смотрит на пиво. – К черту все. Я выпью, – говорит он и с нетерпением откупоривает бутылку. Эндрю на низкоуглеводной диете, он хочет сбросить пять кило, которые обычно прибавляет камера всем, кто в кадре. У Эндрю есть мечта: он хочет стать первым американским актером азиатского происхождения, который – цитата – «поимеет белую тетку в блокбастере, и при этом она будет совсем голая, никаких меркинов». Конец цитаты. Мне пришлось выяснять, что такое «меркин» [23]. – Пацаны, будете? – спрашивает Эндрю, протягивая нам бутылки. – Бухло снимает стресс. – Я пас, – отвечаю я. – Мне не надо, – отвечает Джо Сонг. – Притупляет остроту ума, – заявляет Джон Лим. – Дай‐ка мне одну, – говорит Элла Чанг и смотрит на Джона с вызовом. Они чокаются бутылками и надолго присасываются к горлышку. Я знаю, что Эндрю отжигал на вечеринках, но понятия не имел, что и Элла такая же. Как она смогла найти время на алкоголь в перерывах между школой и виолончелью? Джо сказала «Мне не надо» так, будто хотела сказать «Мне не надо пить». Поэтому я спрашиваю у нее: – Стой, а что будет, если ты выпьешь? Джо не успевает ответить, потому что Эндрю громко рыгает. – Она начинает болтать, – отвечает он, – вообще не затыкается. Я однажды был на вечеринке вместе с Ву. – Эндрю на вечеринке. Неожиданно, – говорит Джон, не отрывая взгляда от экрана. – Джо тогда была такая бла-ди-бла-ди-бла, – добавляет Энди. – Да заткнись ты! – кричит Джо со смехом. – Стоп, ты все еще с Ву? – спрашивает Элла, она взяла уже вторую бутылку. Первая была открыта секунд сорок назад. Джо замирает. – Э… мгм… ну да. А что? Элла моргает. – Да? – удивляется она. – Да нет, ничего. Неважно. Я замираю. Мы с Джо продумали наш план до мелочей во всем, что касается родителей, но не учли лимбийцев. Их тоже будем обманывать? Или все‐таки рассказать им? Рассказать – это дополнительный риск, потенциальная дыра в корпусе нашей лодки. Однако факт остается фактом – все мы ходим в одну школу. Киваем, увидев друг друга в коридоре. Они точно заподозрят неладное, это вопрос времени. Так что, скорее всего, наш единственный вариант – рассказать им обо всем. – Мне надо отлить, – говорю я и в носках выхожу в коридор, нахожу пустую темную спальню и сразу же пишу Джо: «Главная спальня». Через тридцать секунд в проеме двери появляется силуэт Джо. – Слушай… – Что? – Мне кажется, мы должны им рассказать. Раздается стук березовых палочек для ют-нори, и родители радостно галдят. – Я тебя не слышу. – Джо подходит ко мне и садится рядом со мной на кровать. – Я говорю, нам надо им все рассказать, – шепчу я Джо в ухо. – Что? Почему? – спрашивает Джо. Но потом она смотрит на меня, и в ее взгляде я читаю: «Ты прав». – Если они узнают, то решат, что мы с ума сошли, – говорю я. – Но готов поспорить, что они сохранят все в секрете, если мы их попросим. Уверен, все нас поймут. Ну, может, за исключением Джона. – Ну да, этому чуваку просто не терпится увидеть весь мир в огне, – соглашается Джо. – Я в курсе. – А ты в курсе, что Джон тайно влюблен в Эллу? – Нет. – Ну ты затупил! Джон лайкает все посты Эллы. И постоянно их комментирует. Каждый ее пост. Ты разве не заметил, что на Сборищах он все время ее игнорирует? – Джо приподнимает брови. Я начинаю смеяться, стараясь делать это тихо. – Да Элла вырежет его сердце, высушит на солнце и нарежет себе ломтиками для салата с пастой. – О боже, Фрэнк, это отвратительно. Секунду мы сидим, улыбаясь друг другу в темноте, но потом вспоминаем, о чем хотели поговорить. – Я что хотела сказать, – говорит Джо. – Думаю, Джону можно доверять, потому что у мальчика есть собственный маленький секретик, capiche? [24] Представив себе, как Джо, словно гангстер, шантажирует Джона, чтобы тот держал рот закрытым, я ухмыляюсь. – Мне кажется, что он нормальный парень, – говорю я. – Да они все нормальные ребята. Если кто‐то и в состоянии понять, почему мы с тобой творим такую дичь, так это лимбийцы. – Это точно, – отвечает она и делает глубокий вдох. – Ладно. Давай им расскажем. Я встаю, протягиваю ей руку и помогаю встать с кровати. Мы возвращаемся в комнату Эндрю. Джон как раз выступает перед благодарной публикой: – И потом я увидел, как он с ней исчез! – С этой самой Брит Минз, – уточняет Элла. – Я все сейчас объясню, – ко всеобщему удивлению, говорю я. Все лимбийцы вопросительно на меня смотрят. – Дело вот в чем… – начинаю я. – У вас с Джо открытые полигамные отношения, – заявляет Эндрю. – Именно так. Как ты угадал? – совершенно ровно спрашивает Джо. – Да дайте ему договорить, – возмущается Элла. – Короче, – начинаю я. – Мы с Джо пришли к соглашению. На случай возникновения определенных ситуаций, касающихся актов социализации романтического характера между мной и определенной представительницей женского пола, могущих повлечь усиление напряжения в отношениях с конкретными традиционалистски настроенными представителями нашей с вами национальности… |