Онлайн книга «Весь мир Фрэнка Ли»
|
– Йо, – отвечаю я. Она складывает на груди руки и начинает внимательно меня рассматривать. – Костюм – огонь! – А ты выглядишь… – Я стараюсь найти правильное слово, но не могу, поэтому к черту все. – Потрясающе. – Но не чувствую себя потрясающе, – признается она, оглядываясь по сторонам, ее искусно подведенные глаза сияют. – Чувствую себя голой. Это платье… Оно будто кричит: «Си-и-и-иськи!» – Ха-ха-ха-ха-ха, – говорю я. – Ха-ха-ха! Ха! Ха! Ха-ха! Ха! Лес силуэтов вокруг озаряется звездами глаз. Все смотрят на нас. То тут, то там появляются улыбки, как у Чеширского Кота. На нас смотрят. Я замечаю родителей Джо. Их одежда, похоже, раз в десять дороже, чем у моих мамы с папой. – Так, нам пора войти в роль. Все серьезно, это не учения, – говорю я. – Бери меня за руку. – Вас понял, – отвечает она. Мы беремся за руки. Ее ладонь холодна как лед. Прямо как тогда, в больнице. Я чувствую, как этот холод поднимается вверх по моей руке. В зале стоит столик с цветами и гостевой книгой. Рядом высится пирамида бокалов для шампанского. За футуристическим диджейским пультом стоит здоровый парень в спортивном костюме. На высоких стойках выстроились, как на параде, пышные цветочные венки – подарки от друзей и местных бизнесменов. Возле венков высится накренившаяся гора подарочных конвертов с деньгами. Там наверняка лежат десятки тысяч долларов. Наличкой. Есть почти трехметровая ледяная скульптура… – А что это за скульптура‐то? – Я, прищурившись, разглядываю глыбу льда. – Это тигр, – отвечает Джо. – На которого напал орел. – Оригинальный сюжет, ничего не скажешь. – А мне нравится, – говорю я. – А мне нет, – отвечает Джо. – Но она настолько ужасная, что даже классная. – Я понимаю, о чем ты. Ее ладонь в моей руке теперь теплая и влажная. Я беру Джо за другую руку. Я замечаю еще один стол, назначения которого не понимаю. Он блестящий, металлический, на нем полно шутих и каких‐то цилиндров. Есть даже что‐то похожее на мертвые цветы. Стол стоит около закрытых черных дверей. Что это такое? Может, что‐то корейское, о чем я не знаю? – Стол для пыток, – предлагает Джо. – Кровавая игра, – говорю я. – Традиционное корейское мясное бинго. – Стол для самоиглоукалывания, – продолжаю я. Ну и так далее. Мы перебираем варианты до тех пор, пока наши лица не начинают ныть от смеха. В конце концов нас сажают за детский стол. Эндрю Ким, Джон Лим и Элла Чанг уже там. Стол большой, за ним много свободных стульев. Мы с Джо тоже садимся. За столом собрались лимбийцы, поэтому мы называем его в нашу честь. – Чуваки, здесь нет вообще ни одного некорейца, – говорит Эндрю Ким. На нем бордовый смокинг. На каждой свадьбе есть такой парень. Эндрю кладет руку на спинку одного из свободных стульев и осматривает зал. – Эта классная. И эта классная. – Пожалуйста, объясни, что ты делаешь, – просит Джо. Эндрю наклоняется к ней, чтобы ответить: – Сейчас я вживаюсь в персонаж. Я участвую в одном независимом проекте в Лос-Анджелесе. Исполняю роль крайне поверхностного типа, но он на самом деле супершпион. – Но? – переспрашивает Джо. – Действительно, при чем здесь «но»? – интересуюсь я. Эндрю тупо смотрит на нас. Джо объясняет: – Своим «но» ты как бы говоришь, что поверхностный тип – прямая противоположность супершпиона. – Да, именно так, – говорю я. Эндрю долго думает, а потом произносит реплику, которая ставит всем нам шах и мат: – Я получил восемьсот очков за сочинение. Это совершенно идиотская болтовня. Ханне бы это очень понравилось. Я вдруг остро ощущаю, что мне очень не хватает моей старшей сестры. Я делаю селфи в костюме и отправляю ей с текстом: «Я по тебе скучаю». Ханна, скорее всего, ответит мне только завтра. Или на следующей неделе. Или еще позже. – Ты похожа на принцессу, – говорит Джон Лим Элле Чанг. Та улыбается, а потом мило морщит нос: – А ты на волшебника. – Хочешь, потанцуем? – Джон, сейчас музыка не играет. – В смысле, тогда, когда она заиграет, – уточняет Джон Лим. Я больше не могу все это слушать, поэтому наклоняюсь к Джо: – Хочешь свалить отсюда? Сделаем вид, что отошли покурить. – Да, черт возьми! – восклицает она. – Только одно условие: о нем не говорить. Видимо, она имеет в виду Ву. – Конечно, не будем. – Я не должна плакать. Косметика. – Она промакивает глаза уголком салфетки. Я уже собираюсь спросить ее о том, что произошло, как вдруг раздается громкий голос. – Дамы и господа, вы готовы повеселиться? – спрашивает он. Это диджей. Он говорит с акцентом. Если у тебя акцент, а все кругом корейцы, так почему бы не перейти на корейский? Я так и не успеваю задать этот вопрос: меня перебивает громкое шипение из спрятанной дымной машины. От басов дрожат столетние заклепки в корпусе судна. Стробоскопы режут пространство разноцветными лучами. – Дамы и господа! Гости свадьбы Канг и Чанг 2019 года, которая проходит на борту прекрасного исторического круизного парохода. Поприветствуем мистера и миссис Канг! Музыка замирает и снова обрушивается на судно десятимегатонным треком в стиле 4‐beat, даже фарфор начинает дрожать. Прожектор высвечивает огромное блестящее сердце. И сквозь это сердце, разорвав его, проходят Кунг Хе с мужем. Мишура кометами падает вниз откуда‐то сверху. Невеста одета в черное платье в стиле 1930‐х годов, жених в костюме канареечного цвета: брюки мешковатые, зауженные книзу, а пиджак длинный, с узкой талией и подбитыми плечами. – А это еще что? «Великий Гэтсби»? – кричу я. – Что? – кричит Джо. – Всем людям на радость, на счастье себе. И чтобы желания исполнились все. Чтоб свили гнездо и большим, и уютным. И чтоб уважали всегда вы друг друга, – читает рэп диджей. После этого музыка становится тише, и женщина, похожая на белку с телефонной гарнитурой на голове, ведет молодых от одного стола к другому. Молодые кланяются и благодарят гостей. Армия официантов с каменными лицами выносит на подносах еду. Ровно через пятнадцать минут они возвращаются, чтобы забрать пустые тарелки. Молодые подходят к нашему столу. – Э-э-э-э-эй! – кричат лимбийцы. – Здорово выглядите, ребята! – говорит Кунг Хе. – Только посмотрите на мою сестренку! |