Книга Экоистка, страница 43 – Анастасия Литвинова

– Ты знаешь, мне очень нравится, как ты делаешь одну вещь, – произнесла она, стараясь заинтересовать Давида.

– Ммм-ммм… Я могу сделать это еще много раз, пойдем!

Он тут же отложил планшет и буквально стащил Киру через диван к себе на колени. Сквозь смех и поцелуи Кира сказала:

– Какой же ты пошлый! Мне очень нравится, как ты моргаешь!

Давид приподнял и сдвинул брови, пытаясь понять, как можно моргнуть по-особенному.

– Это как?

– Ты моргаешь медленно, томно. А когда ты говоришь о чем-то, что вызывает энтузиазм, твои глаза начинают буквально светиться.

– Ты такая милая, моя Кира. – Давид был так тронут, как будто никто раньше не делал ему комплиментов. Хотя очевидно, что это не так. – А теперь давай поиграем в босса и секретаршу. На, забронируй нам что-нибудь, – и он протянул ей планшет.

Кира замерла. Он никогда не расставался со своей «игрушкой», и она была уверена, что там находятся все ключи от потайных дверей. Много раз она косилась на планшет, когда Давид был в душе и оставлял его на виду. Брала его в руки, вертела, смотрела на свое тусклое отражение и с яростью, но аккуратно опускала обратно.

Кира взяла протянутый планшет, включила и, будто впервые наткнувшись на страницу с паролем, протянула его обратно.

– А, ну да! – машинально произнес «босс», и тут сердце Киры забилось так гулко, как часы с маятником в пустом зале. Давид спокойно, не отворачиваясь, набрал пароль. Она едва сдержала стон облегчения. Снова взяла планшет и стала выполнять привычный набор действий, стараясь как можно чаще и непринужденней консультироваться с ним по поводу выбора отеля.

Через неделю они уже катили по трассе Рим – Монте-Арджентарио. По обеим сторонам дороги тянулись поля подсолнухов или уже убранные золотые холмы с разбросанными по ним аккуратными и плотными рулончиками сена, кипарисовые стены и старые каменные домики. Кира решила отложить развязку еще ненадолго. «В конце концов, – думала она, – я тоже имею право на свой кусок счастья, пусть даже такой червивый. Причем червь – это я сама, выедающая куски сочного плода, оставляя в нем уродливые рытвины». И у нее получилось. Получилось быть счастливой каждую секунду этих четырех дней.

Через час основная магистраль сузилась до одной полосы, пересекла узкий песчаный перешеек, отделяющий полуостров от материка, и резко пошла в гору.

– Мы точно в Италии? – спросил Давид, поскольку дорога сузилась до такой степени, что на ней едва могли разъехаться две машины, а покрытие больше напоминало российскую глубинку. Благо, на дороге они больше никого не встречали.

Кира только пожала плечами:

– Если что, не убивай меня за этот отель.

Вскоре показалась развилка. Полуасфальтированная дорожка шла левее и вверх, а вниз и вправо под большим углом уходило что-то наподобие широкой тропинки. Навигатор упорствовал и показывал только вправо.

– Мда… давно у меня не было таких приключений. Ну что, штурман, доверимся технологиям или здравому смыслу? Мне кажется, отеля там точно быть не может.

– Мне тоже, – замешкавшись, ответила Кира. – Никогда не доверяла навигаторам.

Взяли левее.

– Знаешь, а мне тут нравится.

Они ехали очень медленно, с открытыми окнами. Хотя наступила осень, было жарко. Земля и пинии были пропитаны солнцем и щедро делились своим благоуханием. Щебет птиц и треск цикад сливались в единую, приятную уху какафонию. И несмотря на этот гам и шелест колес по гравию, вокруг было очень тихо.

– Ты же хотел уединенное место. Вот, пожалуйста. – Кира начинала нервничать, поэтому смеялась и шутила особенно старательно.

– Да уж, работа выполнена на десять из десяти. Настолько уединенное, что хрен его найдешь, – сказал Давид незлобно.

Покружив по дорожкам еще полчаса, они решили все же вернуться и свернуть на тропинку, указанную навигатором. Перед спуском, немного притормозив, Давид и Кира обменялись взглядами, как старые напарники, и машина нырнула в живой туннель, образованный кустами олеандра. Оба удивленно озирались вокруг, словно попав в другое измерение. Вскоре на пути стали появляться редкие домики и виллы за железными воротами, потом они неожиданно выскочили на крохотную ухоженную площадь, которая после почти дикой природы казалась здесь инородным телом. Вход в отель был как раз с этой площади.

– Ура! – закричали они одновременно и кинулись обниматься, точно путешественники-экстремалы, вернувшиеся из далекой экспедиции.

– Я как будто вернулась на мгновение в детство! – восторженно затараторила Кира. – Такое же ощущение безопасности и в то же время приключений. Ты когда-нибудь играл в казаки-разбойники? – Кира обернулась к Давиду и резко замолчала, поймав его безотрывный взгляд. Он был полон такой нескрываемой нежности, что Кира растерялась.

– Играл, – ответил он.

– В смысле?

– Что в смысле?

– Играл во что?

– Ты же сама спросила. Я ответил. В казаки-разбойники…

– А, ну да. Извини. Задумалась.

– О чем?

– О том, как же здесь хорошо! – откликнулась Кира и выпорхнула из машины.

К ужину они вышли тогда, когда все остальные его почти закончили. Несмотря на то что отель был маленьким, в ресторане, судя по всему, всегда не было отбоя от посетителей – просто гостям больше некуда было идти, так что взмыленные официанты проявили откровенное равнодушие к прибытию новых посетителей.

– Наверное, отсюда открывается потрясающий вид, – сказала Кира, когда они сели.

И правда, всю остальную Италию вместе с ее сверкающей лазурью, с аллеями под зонтиками пиний, с монументальной роскошью и миниатюрной обшарпанностью – всю ее как будто выключили. Накинули черное бархатное покрывало, как на клетку с канарейкой – чтоб не отвлекала жизнерадостным щебетом от главного. Да что уж Италию! Казалось, отключили весь мир, обесточили космос, оставив в кромешной тьме лишь маленький пятачок веранды. Свет от фонарей по ее периметру словно упирался в невидимые стены и поэтому не распространялся вокруг, освещая только столы с белоснежными скатертями и посетителей, склонившихся друг к другу в разговоре полушепотом.

Кира поделилась с Давидом своими наблюдениями.

– Ты красиво мыслишь, Кирюша. Но, если ты и дальше продолжишь размышлять, а не есть, мы точно останемся одни во вселенной. Смотри, все уже разошлись, остались лишь мы вдвоем и официанты, которые нас за это ненавидят.

Кира огляделась. И правда, в ресторане почти никого не осталось.

– Давай их еще немного помучаем. Мне не хочется отсюда уходить.

Она снова взяла свой бокал, и мысли опять потекли плавным потоком. Давид ее не торопил, тоже погрузившись в созерцание темноты.