Онлайн книга «Роман с Дьяволом»
|
– Я вижу. – Не смей прикасаться ко мне. Не смей. Только ему плевать на мои угрозы. Он подходит вплотную, а я чувствую, как отнимаются ноги, тело деревенеет, я не могу шевельнуться. – Как скажешь, родная, – хмыкает. Он останавливается так, что острие ножа упирается в его живот. – Чего застыла? – его губы растягиваются в издевательской ухмылке. – Режь! Подается вперед. Лезвие царапает кожу, вспарывает, выпуская горячую кровь наружу. Тонкая бордовая струйка ползет по белоснежной рубашке. Мысли разом выветриваются из головы. Всего один рывок, одно движение, и я могла бы отнять его жизнь. Наверное. В комнате настолько тихо, что биение собственного сердца оглушает. Я стискиваю рукоять из последних сил. Пальцы немеют, дыхание сходит на нет. Я смотрю на Черткова, попадаю в ледяной капкан. Мой взгляд бьется раненой птицей, а его взгляд пожирает меня. А потом нож падает на кафель. Я не могу. Не могу. Не могу убить его. – Второго шанса не светит, – говорит, будто сетует. – Зря ты упустила свою свободу. – Ты бы все равно не позволил… – Но ты даже не попыталась. Он сжимает мои плечи так, словно хочет раздробить кости в порошок. – Это штора? – интересуется неожиданно насмешливым тоном. Соображаю с трудом. Моргаю. – Ты это из шторы соорудила? Наряд свой. – Д-да. – Оригинально. – Ничего сложного. В готовке я не мастер, а с одеждой гораздо проще. Несколько надрезов и безликий кусок ткани превращается в экзотический костюм. – Смотрится ужасно, – заключает Чертков. – Не в твоем вкусе? – Я хочу, чтобы ты была голой. – Это трудно снять. Много узлов. Нелегко развязать. Вместо ответа он берется за ткань и разрывает. Несколько мгновений, и плотная штора превращается в лохмотья. Каждое его движение заставляет меня вздрагивать. Но я не совершаю ни единой попытки противиться или защищаться. – Убьешь? – интересуюсь чуть слышно. Он разворачивает меня лицом к столу, толкает, вынуждая согнуться пополам. – Нет, – прижимается сзади. – Просто отымею. Расстегивает брюки, трется возбужденным членом о мое лоно. – Ты опять мокрая, – выдыхает мне на ухо. – Течная сука. Шлепает ладонью по искалеченной заднице. Содрогаюсь, морщусь от боли. – Не переживай, шрамов не останется. Все заживет. Когда я захочу оставить тебе что-нибудь на память, проявлю больше фантазии. Он немного отстраняется и вдруг грубо входит в меня, выбивает сдавленный вопль из моей груди. Двигается мощными толчками, резко, жестко. Не желает доставить ни капли удовольствия, только закрепляет право на собственность. Но я отвечаю ему. Бедра приходят в движение. Рефлекторно. Я выгибаюсь, упираюсь лбом в прохладную столешницу, тихонько постанываю. Наши тела соприкасаются, и мои ягодицы обдает огнем. Боль опять сливается с наслаждением. Я не способна разобраться в своих эмоциях, теряюсь в мрачных лабиринтах. – Ты просто болен! – уже не думаю про осторожность и вероятные последствия. – Да, – посмеивается. – Я болен, и ты даже не представляешь насколько. Он немного отстраняется и вдруг грубо входит в меня, выбивает сдавленный вопль из моей груди. Двигается мощными толчками, резко, жестко. Не желает доставить ни капли удовольствия, только закрепляет право на собственность. Но я отвечаю ему. Бедра приходят в движение. Рефлекторно. Я выгибаюсь, упираюсь лбом в прохладную столешницу, тихонько постанываю. Наши тела соприкасаются, и мои ягодицы обдает огнем. Боль опять сливается с наслаждением. Заледеневшее тело вспыхивает пламенем. Я теряюсь в мрачных лабиринтах своего подсознания. Я не сопротивляюсь. Бесполезно противиться тому, что уже происходит. Проиграна битва, но не война. И пусть мои губы искусаны до крови, я не сдаюсь. – За что? – тихо бормочу я. – За что ты так сильно ненавидишь меня? – Не льсти себе, ты не вызываешь настолько сильных эмоций. Странно. Гигантский поршень внутри меня говорит об обратном. Не ведает отдыха, пронзает, нанизывает, вдалбливается в лоно в яростном ритме. – Ты всего лишь моя подстилка. Он шлепает меня по заду, и боль как кипяток обдает плоть, растекается вверх и вниз, струится по ногам и устремляется ввысь, к пояснице. – А ты подонок, – цежу сквозь плотно стиснутые зубы. – Мы отлично смотримся вместе, – заключает довольным тоном, мнет мою грудь так грубо, что хочется орать. Его огромный член становится еще тверже и горячее, вбивается вглубь, вырывает из моего горла жалкие всхлипы. Ощущение, будто достает до самого сердца. Каждое его движение сотрясает тело. – Скажи, сколько мужиков пускали слюни на твою очаровательную попку? – шепчет Чертков. От его вопроса и жутко, и жарко. Я бы хотела, чтобы возбуждение схлынуло, но огонь опаляет ребра и охватывает низ живота. – Ты же не… – Я буду нежен. Веришь? Мне не хватает воздуха. Закашливаюсь. Он отстраняется и у меня подкашиваются ноги. Я безвольно соскальзываю на пол. Внутри все ноет от неудовлетворенности. Я сжимаюсь, сворачиваюсь в клубочек. – Не надо. – Чем раньше начнем, тем быстрее получим удовольствие. Ну уж я точно получу. – Пожалуйста. Нет. Я слышу, как он отходит в сторону, открывает холодильник, закрывает. Я жадно ловлю каждый звук. – Ужин остынет, – не узнаю свой голос. Слабый, дрожащий. – Почему ты не отложишь это на другой раз? Я же никуда не денусь. – А зачем ждать? Чертков опять подходит ко мне и опускается на колени. – Не нужно. Пытаюсь отползти, но он возвращает меня обратно. – Трусиха. – Прошу, хватит. – А была такая смелая и гордая. Куда подевалась Катерина Олеговна? – Ты… ты не… ты слишком большой. – Ничего, войдет как по маслу. Чертков начинает смазывать меня чем-то прохладным. Сначала просто обводит, а после проникает вглубь пальцем. |