
Онлайн книга «Государево дело»
– Гхм. Здравствуй, красавица! – Ишь ты, – ухмыляется беззубым ртом хозяйка. – За «красавицу» спасибо. Давно меня так не называли. Куда путь держишь? – По делам ехал. – По каким таким делам? В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. – Так то – хороший. В царских рейтарах я служу. А там не спрашивают, кто чего хочет. Велено – и все тут! – И как же ты забрел в нашу глухомань? – Видать, с пути сбился. И вообще, бабушка… ты, прежде чем расспрашивать, сначала накорми, напои, а только потом любопытствуй. – Вот тебе раз! – всплеснула руками старуха. – Только что была красавица, а теперь стала бабушка! – Что поделаешь, жизнь-то скоротечна! – философски ответил я, и взгляд сам собой наткнулся на большую лопату, которой в печь ставят хлеб. Волей-неволей вспомнился эпизод сказок, когда добра молодца на чем-то похожем пытаются засунуть в духовку. Хозяйка, кажется, сообразила, о чем я подумал, и плотоядно ухмыльнулась. – Испугался? – расплылась в мерзкой улыбке старая ведьма. – Небось подавишься, – хмыкнул я в ответ, но рука сама собой схватилась за то место, где обычно находится рукоять кинжала. – В сенях твое оружье, – правильно поняла намек Баба Яга или как там ее зовут. – А конь? – А коня уже съела! – Значит, не голодная! – Ой, я не могу! – засмеялась хозяйка избушки. – Всяких за свою жизнь повидала, но такого не приходилось. Только вот коня у тебя не было. – Разве? – Точно тебе говорю, касатик. – Ну не было, так не было! – Чудной ты. То была у тебя лошадь, то не была. Скажи лучше, что ищешь в нашей глухомани? – Да так, девушку одну. – Почто? – Хочу отговорить постриг принимать. – Ишь, Христову невесту, значит, решил с пути сбить? – Не так все! – с досадой отозвался я. – Только, боюсь, не смогу объяснить тебе, поскольку сам ничего не понимаю. – Ох и странный ты – ведь знаешь все, а делаешь вид, что невдомек тебе. – Ты о чем? – Ты ведь из тех, кто свою прошлую жизнь помнит? – Откуда знаешь? – По лицу вижу. – Ну, допустим, и что? – А то! Была эта девка в той твоей жизни? – Была. – И что у тебя с ней было? – Ничего. За другого она замуж вышла. – Вот-вот. Тогда ты по ней сох, теперь она по тебе. Все справедливо. – И что делать теперь? – У тебя что, дел никаких нет? – вопросом на вопрос ответила старуха. – Куда там! – скривился я. – Этого добра у меня – за три жизни не переделать. – Вот и займись делом, а не по лесам за девками шастай. Своей судьбы еще никто не избегнул, и вам с ней не дано. – И какая же у нас судьба? – У тебя своя, у нее своя. – Стало быть, не бывать нам вместе? – Как знать, милай! – усмехнулась она в ответ. – Ты бы лучше собирался. А то друзья твои обыскались уже. – А ты откуда знаешь? – Да уж знаю! Последние слова Бабы Яги донеслись до меня как из другой комнаты, а потом и вовсе все затихло, и мир вокруг меня погрузился в полную темноту. Иногда в ней возникали какие-то непонятные образы, в которых иногда угадывались жена, дети, Алена с Машкой, затем странная хозяйка, неожиданно превратившаяся в черную кошку. – Мяу! – нагло сказала она мне. – Хренамяу! – сердито отозвался я и хотел было запустить в наглое животное чем-нибудь тяжелым, но ничего не попалось под руку. – Живы, слава богу! – раздался совсем рядом обрадованный голос Корнилия, и я, с трудом продрав глаза, увидел столпившихся надо мной людей, в одном из которых узнал своего телохранителя. – А что со мной сделается? – удивился я и попытался встать. Попытка оказалась не особо успешной, поскольку тут же ужасно заболела голова, и я в изнеможении опустил ее обратно. – Да кто же знает, что с вами может сделаться! – рассердился Михальский. – Скажите ради всего святого, какая нелегкая вас сюда понесла? – Не знаю… а где это я? Литвин недоверчиво взглянул в мои честные глаза и, поняв, что не вру, укоризненно покачал головой: – В небольшой деревушке в Лужниках. Не представляю, каким образом вы сюда добрались, и уж тем более не могу понять, как ухитрились миновать охрану… – Слушай, дай лучше попить, а то во рту совсем пересохло… – Вот, пожалуйста, – появилась из-за спины телохранителя какая-то женщина, чем-то неуловимо похожая на Бабу Ягу, но моложе и опрятно одетая, и подала мне ковш с удивительно вкусным квасом. – Спаси Христос, – поблагодарил я хозяйку, с сожалением возвращая пустую посуду. – Не дали пропасть от жажды. – Не за что, – с мягкой улыбкой ответила та. – Верно, государь, – усмехнулся Михальский. – Эта добрая женщина действительно спасла вас. Сначала затащила к себе в дом, а затем позвала на помощь нас. Но я все же не понимаю: как вам удалось пройти мимо охраны? – Не бери в голову, я в молодые годы от святой инквизиции ухитрился ускользнуть. Так что ничего удивительного. – Вот холера, пся крев! [21] – не то порицая, не то хваля, отозвался Корнилий, от волнения перейдя на польский. – Где он?! – с ревом ввалился в избу еще один мой ближник. – Никита, что ты так орешь? – поморщился я от шума. – Спасибо тебе, Господи! – размашисто перекрестился Вельяминов. – Ведь пол-Москвы на ушах стоит, а ему хоть бы хны. – Да потише ты, бугай на выгуле! Башка болит. – Нешто выпил без меры? – обеспокоился окольничий. – Коли так, похмелиться надо, а это мы мигом… – Нельзя ему пить! – тут же вмешалась хозяйка дома. – Откуда знаешь? – насторожился Михальский. – Вижу так. – Знахарка, что ли? – Вроде того. – И что с государем приключилось? – Отравился он. – Что?! Кто посмел, говори быстрее… – Да никто. Хлеб он худой ел, вот и отравился. Хорошо хоть немного, а то и до Антонова огня недалеко. – Правда? – недоверчиво посмотрел я на женщину. |