Онлайн книга «Бал жертв»
|
— Но кто мог вам это сказать? — Это не важно, отвечай! — Ну, да, он долго меня преследовал и мучил. — И ты дважды пырнула его ножом? Фермерша побледнела. — Говори же! — яростно вскричал Брюле. — Это правда. — Жена, хочешь дать мне клятву? — Говорите, хозяин. — Можешь поклясться, что ты никогда мне не изменяла… — Ах! — воскликнула фермерша с негодованием. — Вы сами должны знать, я честная женщина! Эти слова были сказаны так искренне, что Брюле сделалось стыдно его вопроса. — Прости меня, — сказал он угрюмо. Он сделал шаг к дверям, но вдруг воротился. — Жена, — прибавил он, — я знаю теперь то, что я хотел узнать, но это не все. — Я вам сказала всю правду. — Но ты мне не сказала, что сделалось с моею дочерью после пожара. Фермерша с мольбой сложила руки. Солгать она не смела, а между тем ей хотелось бы скрыть от фермера убежище дочери, но фермер был один из тех запальчивых и свирепых людей, которым надо повиноваться, несмотря ни на что. — Где она? — повторил Брюле. — Ее здесь нет. — Это не ответ. Я хочу знать, где она. — О! Вы меня пугаете! Фермер вдруг смягчился. — Обещаю тебе, что я не сделаю ей никакого вреда. — Вы мне клянетесь? — Клянусь. — Она у Жакомэ-дровосека. Брюле вскрикнул от гнева. Он ненавидел Жакомэ. — Почему ее нет здесь? — Я не знаю. Она не хотела здесь остаться. — Я сумею заставить ее вернуться, — яростно прошептал фермер. Он вышел. Заяц ждал его у дверей. — Что же, правда? — спросил он. — Да. — Так вы со мною, папаша? — Это решено. Пойдем! — Куда? — К Жакомэ. — Ступайте один, я туда не пойду. — Почему? Заяц рассказал отцу свое приключение с Жакомэ в ночь пожара на ферме Раводьер. — Я хочу видеть мою дочь, — с мрачным видом сказал Брюле. — И вы за этим идете к Жакомэ? — Да. — Нечего трудиться. Лукреции уже нет там. — Где же она? — С мадам Солероль, с мадемуазель де Верньер, с месье Анри и другими. — Ты это знаешь наверняка? — Ба… Кажется, там также и Мьетта, дочь Жакомэ. — Однако я хочу видеть мою дочь. — Какая смешная мысль! — Я хочу знать кое-что… Впрочем, мы ее найдем… Пойдем в Солэй. Отец и сын отправились через лес, разговаривая, как старые друзья. У Брюле вырвался только один упрек: — Знаешь ли, — сказал он сыну, — что ты забыл уважение ко мне? — Да, но зато я внушил вам уважение ко мне, признайтесь, папаша, — отвечал Заяц. * * * В замке Солэй начальник бригады ужинал с обоими друзьями. Солероль был пьян, Курций также, только Сцевола сохранил некоторое хладнокровие. — Эти черти-аристократы пили славное вино, — говорил Солероль, откупоривая новую бутылку. — Такого вина не найдется во всей Бургундии. Он щелкнул языком. — У них были хорошенькие дочери, — сказал Курций. Глаза Сцеволы сверкнули. — Доказательством служит то, что тебе досталось это вино, потому что ты женился на дочери маркиза, — пробормотал Курций. — Я ненавижу мою жену. — Однако она очень хороша, и если бы ты лучше обращался с ней… — Курций, ты мне надоедаешь, — перебил начальник бригады. — Хочешь пить — пей! Курций подал свой стакан и опорожнил его разом. Сцевола не пил больше, он курил. — Курций прав, — сказал он, — ты напрасно поссорился со своей женой. Солероль отвечал ругательством. — Я вас прогоню отсюда, если вы будете говорить о моей жене! — закричал он. — О ком же ты хочешь, чтобы с тобой говорили? — спросил Сцевола. Смутное воспоминание пробежало в отуманенной голове Солероля. — Говорите мне о Лукреции, — сказал он. Когда он произнес это слово, дверь в столовую отворилась и вошли Брюле с сыном. — А! Поди-ка сюда, Брюле, — сказал Солероль, — ужинай со мной. Курций и Сцевола мне надоели. — Потому что говорят о его жене, — заметил Курций. — Да, я не хочу, чтобы о ней говорили! — взревел Солероль. — Будем говорить о Лукреции. — Это кто? — спросил Брюле. — Женщина, которую я люблю. — Очень? — спросил Курций. — Страстно. — А она? Этот вопрос заставил побледнеть Солероля, который несколько отрезвился, но так как клеветать на женщин было для него нипочем, он отвечал: — Еще бы! Она так любила меня! — В самом деле? — спросил Сцевола. — Она была от меня без ума. — А! — сказал Брюле. — И ее звали Лукреция? — Да. — Смешное имя, — сказал Сцевола. — До меня у ней был обожателем маркиз Жюто. Брюле устремил пылающий взгляд на начальника бригады. — А! — повторил он. — Она была любовницей маркиза Жюто? — Да. — И ее звали Лукреция? — Я не знал у нее другого имени. — Откуда она? — Понятия не имею. — Что с ней сделалось? — Мне неизвестно, но это была красивая девушка. — Ах вот как! — произнес Брюле, голос его сделался глух. — У меня есть ее портрет, — продолжал Солероль. Брюле вздрогнул. — Где этот портрет? — спросил Курций. — В моем перстне. На пальце начальника бригады был огромный перстень, который он раскрыл. В нем была изящная миниатюра. Брюле взял свечу и поднес ее к руке Солероля. — Позвольте посмотреть? — сказал он. «Дочь моя!» — подумал он, посмотрев. Ни один мускул на лице его не задрожал. Он не вскрикнул. Сердце его не забилось сильнее, но Брюле узнал свою дочь. |