Книга Золотой корсар, страница 59 – Луи Нуар

В парадной его окружили придворные; поздравления сыпались со всех сторон.

Луиджи же, растворившись в толпе, старался не пропустить ничего из происходящего.

Среди прочих был там и Корнарини.

Заметив его, Паоло решил, что более удачного случая развеять все подозрения не предвидится.

— А, дорогой герцог, — промолвил он, словно невзначай, подходя к Корнарини, — я так рад вас видеть! Я причинил вам некоторые неприятности, так позвольте же мне выразить свое вам по этому поводу сожаление и соблаговолите принять от меня этот перстень.

И он протянул несравненный сапфир маэстро Корнарини.

— Этот камень, господа, — пояснил Паоло, — мне подарила очаровательная женщина, принцесса, которая правит в горах Афганистана, и которую я вам рекомендую, если вы окажетесь когда-либо в ее столице. Гостеприимство свое она оказывает самым щедрым образом, предоставляя все в ваше распоряжение. — Сделав небольшую паузу, он закончил: — Уродец вы или же красавчик, ей не так уж и важно.

Ряды придворных содрогнулись от смеха.

Паоло же продолжал:

— Надеюсь, герцог, вы на меня не очень сердитесь? В конце концов, то была отнюдь не моя вина. Судите сами, господа: в Неаполе оказалась некая женщина, из карбонариев, переодетая, как стало известно полиции, матросом. Я же как раз тогда решил покинуть город для того, чтобы поездить по миру, и метался по улицам, прощаясь то с теми, то с этими, когда мне повстречались сбиры. Увидев мои длинные светлые волосы, они приняли меня за переодетую матросом женщину и хотели меня арестовать. Конечно, я защищался, и мы поколотили сбиров. Я говорю «мы», потому что со мной был друг, парень высокий и статный. На следующий день в порту, в тот самый момент, когда мы с товарищем уже собирались погрузиться в свое суденышко и отправиться в наше кругосветное путешествие, нас вновь окружили сбиры с намерением сопроводить нас в тюрьму. Естественно, там вновь была битва! И знаете, кто руководил сбирами? Этот самый герцог, что перед вами! Больше того: представился он мне сутенером, явившимся от некой влюбленной в меня знатной дамы! Ах, герцог, вы были так хорошо загримированы, что я действительно принял вас за представителя этой профессии.

Эта острота вызвала новый взрыв смеха.

— Остальное, господа, — продолжал Паоло, — вам и самим известно. Пока меня, безобидного паренька, арестовывали, маркиза уплыла в неизвестном направлении. Я же, когда недоразумение благополучно разрешилось, поспешил отплыть на Восток. Впрочем, не важно, герцог, оставьте этот сапфир себе. Если когда-нибудь вы окажетесь в Афганистане, он откроет перед вами двери великолепного дворца, в котором живет самая очаровательная девушка на свете.

Герцог улыбнулся и надел перстень на палец со словами:

— Мой дорогой Паоло, на столь любезного молодого человека, как вы, невозможно таить обиду. Да, признаю, в той ситуации я был неправ. И все же истинной виновницей, из-за которой я впал в немилость у короля, была маркиза Дезенцано. Но благодаря нашему министру полиции, — он указал на Луиджи, — к слову, моему бывшему заместителю, к мнению которого мне следовало прислушаться — вот уж у кого нюх настоящего сыщика! — так вот, благодаря синьору Луиджи я буду отомщен.

— Не может быть! — воскликнул Паоло.

Луиджи не сводил с юноши глаз, следя за его реакцией.

— Да, — продолжал Корнарини. — Эту проклятую маркизу удалось задержать.

— Бедняжка! — безразлично проговорил Паоло.

— Ее будут судить.

— И повесят! — добавил Луиджи.

— Черт возьми! — воскликнул юноша. — Но что же такого она сделала?

— Готовила покушение на жизнь короля.

— Вот оно что! — сказал Паоло. — В таком случае не думаю, что она заслуживает моего интереса. — Но, повернувшись к Луиджи, он спросил: — И все же, что это за женщина? Я слышал, когда-то она была настоящей красавицей?

— Она и сейчас таковой остается. Это совсем еще молодая женщина, брюнетка, и, осмелюсь сказать, крайне привлекательная.

— Брюнетка! — воскликнул Паоло. — И герцог принял меня за нее! Но я же блондин! Как же вы, синьор Корнарини, могли допустить подобную оплошность? А сообщники у нее были?

— Разумеется! — промолвил Луиджи. — Но выдавать их она отказывается даже под угрозой пыток.

— Хватит! — сказал Паоло. — Не говорите мне больше ни слова. — Красавица, брюнетка, героиня! Я чувствую, что эта мятежница начинает меня интересовать, а мне этого очень не хочется.

И, резко меняя тему разговора, он живо воскликнул:

— Господа, я — король-выскочка, король самого скромного, возможно, происхождения. Вы же все — люди благородные, из знатных семейств. Тем не менее те из вас, кто пожелают присутствовать на ужине, который я даю завтра вечером у Вендраминов, доставят мне огромное удовольствие. Будет весело, я обещаю! Должен предупредить, что пусть я и бастард, но никто не вправе считать меня простолюдином.

И с этими словами Паоло с придворными распрощался.

Луиджи проводил его долгим взглядом.

Что думать?

В тоне, жестах, взглядах Паоло не было ни единой фальшивой ноты.

Луиджи тяжело вздохнул.

— Ничего! — прошептал он. — Ничего такого, что могло бы мне помочь. И все же кое-какие меры мы примем.

Час спустя все шпики Неаполя были уже на ногах; за корсаром и его людьми шпионили более пятисот человек.

Паоло об этом догадывался.

Пожираемый желанием знать наверняка, действительно ли заточенной в тюрьму женщиной была маркиза, он хотел бежать к Кармен, столь любимой дилетантами примадонне; но подобный внезапный визит вполне могли счесть компрометирующим, к тому же он опасался, что, будучи посвященной в его связь с маркизой, молодая женщина не пожелает его видеть.

Во избежание подобной опасности, он послал ей записку, содержащую одно лишь слово: «ждите».

Отнести ее вызвалась одна из родственниц Вендрамина; работавшая у одной из модисток, она не могла вызвать ни малейших подозрений.

Певица поинтересовалась, от кого было столь необычное письмо.

При имени Паоло она очень изумилась, но нежданная гостья добавила:

— Он поручил мне спросить: «Она ли это?»

— Кто — она? — непонимающе переспросила актриса.

Узнав об этом, Паоло пришел в крайнее беспокойство.

Да, Луиджи говорил, что узница была красива, темноволоса, отважна, но мало ли на Сицилии темноволосых, храбрых и красивых женщин! Паоло был снедаем сомнениями.

Ему ведь сказали, что тело ее предали земле.

Корсар предположил, что место маркизы Дезенцано могла занять одна из ее сторонниц.

Утверждало его в этой мысли и то, что примадонна ни о чем, казалось, ничего не знала.