Книга Наследница страсти, страница 7 – Бренда Джойс

— Представляемся по порядку, — сказал Алекс, прерывая ее мысли.

Джил снова встретилась с его взглядом, когда он шагнул вперед. Щеки ее горели огнем.

— Извините, — проговорила она, обращаясь скорее к нему, но на самом деле ко всем.

Краткий кивок, взгляд отведен в сторону. Ясно, что он, как и все остальные, нисколько ей не сочувствует.

— Стресс, шок, такое бывает, — сухо проронил он.

Джил поймала себя на том, что рассматривает его. Хэл упоминал, что его кузен родом из Бруклина, но что еще он говорил? Об Алексе он говорил меньше, чем о Лорен и Томасе. Джил припомнила, что Алекс вроде бы несколько лет жил в Лондоне и работал в семейной компании. По словам Хэла, он блестящий специалист, это она помнила… учился в Принстоне на спортивную стипендию.

Джил внимательно разглядывала его. Глаза Алекса потемнели, словно он понял, что она изучает его. Джил отвела взгляд и постаралась встать, что ей и удалось. Она крепко обхватила себя руками. Наверное, таковы ощущения человека, которого бросили в логово голодных волков. Джил хотела попросить, чтобы ее проводили в отведенную ей комнату, как только со знакомством будет покончено.

— Мой дядя, граф Коллинзуорт, мой двоюродный брат Томас Шелдон и Лорен Шелдон-Уэлсли, — без всякого выражения произнес он. — А я Алекс Престон.

Джил замерла, поняв, что Алекс намеренно ставит ее на место — американскую плебейку, попавшую в среду британской аристократии. Их взгляды встретились. Она не ошиблась в том, что Алекс сделал это намеренно. Джил была ошарашена.

Хэл утверждал, что его семья встретит ее с распростертыми объятиями. Что они полюбят ее как дочь. Но тогда Хэл был жив. Действительно ли он верил в это?

Джил посмотрела куда-то мимо Лорен и неохотно кивнула двум мужчинам, которые рассматривали ее так же, как и Алекс.

Краткое молчание нарушил Томас:

— Вы танцовщица. — Он устремил на Джил взгляд своих янтарных глаз.

— Да. Профессиональная танцовщица. — Она ощутила необходимость защититься. Его тон заставил Джил подумать, что ее считают стриптизершей или кем-то в этом роде. — Я участвую в шоу на Бродвее. Премьера состоится через десять дней.

— Как мило, — обронил Томас. — Когда я в следующий раз буду в Нью-Йорке, обязательно посмотрю.

У Джил запылали щеки.

— Уверена, представление вам понравится. Я постараюсь, чтобы у вас были билеты в первом ряду.

— Как любезно с вашей стороны. Полагаю, это будет потрясающий спектакль.

Джил моргнула. Что это значит? Она уловила в его словах какой-то скрытый смысл, но, слишком измученная и озабоченная, не могла задумываться над этим.

— Как прошел полет? — осведомился Алекс.

Джил не испытала облегчения, догадавшись по его тону, что Алексу никакого дела до этого нет. Но она не могла ответить ему банальностью.

— Кошмарно. Просто кошмарно. — И, к ужасу девушки, голос ее дрогнул и прервался. В ту же секунду Джил отвернулась.

Все, казалось, удивились, но проявлению эмоций или правдивому ответу, Джил не знала. Все, кроме Алекса. Его взгляд был спокойным, но непроницаемым. Мгновение он смотрел, как Джил роется в сумке, а потом дал ей носовой платок с таким видом, с каким, вероятно, подавал монетку бездомному, — без улыбки, без истинного участия.

Уильям вышел вперед.

— Мисс Галлахер. Мы ценим то, что вы привезли тело моего сына домой.

Джил ощутила внутреннее напряжение, тут же подступили дурнота и слабость, предвестники обморока. Она стояла и смотрела на Уильяма, гадая, отразилось ли у нее на лице чувство вины, и молила Бога о том, чтобы снова не потерять сознание.

— Простите, — начала Джил, — я никогда не думала…

— Ну конечно, никто из нас не думал. А теперь, если вы меня извините, я хотел бы оставить вас. — Его улыбка была натянутой, он явно не хотел, чтобы Джил договорила. — Тогда до завтра. Приятного вечера.

Джил смотрела, как Уильям уходит из комнаты походкой очень старого человека, ссутулившись, шагая медленно и тяжело, с усилием. «Это из-за меня», — подумала она.

— Моему отцу семьдесят девять лет, — внезапно заговорил Томас. Его взгляд приковал к себе Джил. — Смерть Хэла подорвала его силы.

— Это был несчастный случай, — прошептала Джил.

— Несчастный случай, — резко повторил Томас. — Несчастный случай.

— Том. — Алекс встал между ними, схватив кузена за плечо. — Мы все потрясены, измучены. — В голосе его звучало предостережение. — Давай оставим эту тему. — Он повернулся к Джил. — Вы, должно быть, устали после перелета. Лорен проводит вас в вашу комнату.

Джил так обрадовалась возможности покинуть гостиную, что повернулась и сделала неуверенный шаг в сторону двери, но ее остановил резкий голос Томаса:

— Что произошло?

Джил застыла на месте.

— Я спрашиваю: что произошло? — повторил Томас. — Мой брат мертв. Я имею право знать.

Джил повернулась к нему.

— Мы ехали на уик-энд. Там было дерево. — Она не смогла продолжить.

Томас смотрел на нее. Все смотрели.

— Не понимаю, — продолжал он. — Я подробно разговаривал с дорожной полицией. Вы не были пьяны. Не были накачаны наркотиками. Движение было умеренным, машины двигались без задержки. Дорога была лишь слегка влажной. Я не понимаю! — Томас повысил голос.

— Простите, — дрожа всем телом, прошептала Джил. — Я не знаю, что случилось… — Но она знала. Хэл расстроил ее, и она не следила за дорогой. Это она убила его, и Томас имеет все основания винить ее, ненавидеть… Все они.

— Том. Не сейчас. Не сегодня. Не в такой форме. — Голос Алекса звучал непреклонно.

Томас повернулся к двоюродному брату.

— А когда? Завтра? До или после похорон?

— Я ожидала, что мы познакомимся с вами совсем при других обстоятельствах, — внезапно промолвила Джил. Слезы застилали ей глаза. Все уставились на нее. Лорен — холодно, Томас — обескураженно, по лицу Алекса прочесть ничего было нельзя. — Хэл так часто о вас рассказывал, с такой любовью! Он любил вас всех и заставил меня тоже полюбить вас, и он так хотел, чтобы мы познакомились. Но это должно было быть совсем иначе!

Томас насмешливо хмыкнул.

Джил съежилась.

Томас злобно смотрел на нее.

— Оставим притворство, мисс Галлахер. Все это притворство и попытки вести себя цивилизованно. Мой брат умер, и если бы не оказался в Нью-Йорке, сегодня он был бы жив. Я представляю, чего вы хотите, и вот что вам скажу. Вы этого не добьетесь.

У Джил закружилась голова.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Но Томас еще не закончил. Раскрасневшись, он продолжал: