Онлайн книга «Вечная мерзлота»
|
– Это кто? – спросил Горчаков. – Старшина-то? Завхоз – хороший мужик! – И такого раньше не было! – Ну ладно, чистили и раньше! – Я не об этом. Попки тут не командовали. Даже в сороковом… – Сейчас тоже от людей зависит. Цымбаль всех, кто не с киркой, считает бездельниками… Взяли лопаты, вышли на воздух. Мела метель и чистить было бессмысленно. Видимо, это понимал и майор Цымбалюк. Только закурили, из темноты, держась за веревку и прикрываясь от вьюги, вышел старшина-завхоз: – Ну все, уехал, идите в барак, ребята. Начальник не дергал, заходил утром, видел читающего Горчакова, спрашивал, как дела и не надо ли чего. Как будто понимая состояние нового сотрудника, с вопросами не лез. Однажды принес в рюкзаке тяжелые куски богатой породы, которую добывали сейчас в шахтах, выложил на стол Горчакову. Горчаков вежливо кивнул и ничего не сказал. На следующий день Таня принесла из библиотеки тяжелую кипу машинописных перепечаток. Положила перед Георгием Николаевичем, глядя на него со значением. Это была подборка горчаковских публикаций. Иван и маркшейдер Староверов глядели, что он будет делать. Горчаков отодвинул все на край стола и снова углубился в свое чтение. Игнатьев взял верхнюю книгу, переплетенную толстой картонной обложкой. Это была «Рудная зона Норильска-2»: – Чтоб ты знал, Гера, это справочная книга всех норильских геологов! Здесь не указано имя автора, но все знают, кто ее написал. – Маркшейдеры тоже по ней работают, – добавил Староверов, доставая папиросы и поднимаясь из-за стола. – Пойдем покурим, Иван. Горчаков остался один. В этой пачке самодельных книг было почти все, что он успел опубликовать к своим тридцати четырем годам. Не так и много для доктора геологических наук. Полистал «Рудную зону…». Уже тогда, в конце двадцатых, ему удалось показать, что это колоссальное месторождение со сложным рудным телом уходит на очень большую глубину. Следующей была перепечатка из «Известий Академии наук СССР». «К стратиграфии кембрия северо-восточной окраины Среднесибирской платформы». Даже авторы были указаны внутри: Г. Н. Горчаков и Г. Г. Моор. Он полистал текст. Это было в 1935-м, писали с милым, интеллигентнейшим Генрихом. Прошло четырнадцать лет… Больше его имени нигде не было, но на «Стратиграфии…» с обратной стороны обложки была подклеена старая, пожелтевшая от клея, справка. Она могла стоить кому-то свободы: Георгий Николаевич Горчаков работал в Норильском промышленном районе с 1925 года в качестве студента, а потом и руководителя различных изыскательских подразделений. С 1928 по 1931, а затем с 1938 по 1940 год руководил всеми геолого-разведочными работами в Норильске и на Таймыре. Им открыты и описаны месторождения Норильск-1 и Норильск-2. Доктор геолого-минералогических наук (1935, по совокупности заслуг, без защиты диссертации). В 1939 году подробно обосновал и наметил масштабные изыскательские работы на Анабарском нагорье. «Г. Н. Горчаков в статье (1933) о металлоносности сибирских траппов [76] изложил в сжатом виде материал своей более обширной работы по стратиграфии и тектонике Сибирской платформы. В описании траппов рассмотрен их генезис и охарактеризован химический состав. Даны сведения о четырех группах полезных ископаемых: 1) сульфидные, медно-никелево-кобальтово-платиновые норильского типа; 2) полиметаллическое оруденение; 3) железорудные Ангаро-Ишимского типа; 4) россыпные золота и платины. Указано распространение этих полезных ископаемых по районам. Он же описал металлоносность сибирских траппов, дал сведения об общем геологическом строении Средне-Сибирской платформы, рассмотрел состав и характер залегания траппов…» В. А. Обручев, История геологического исследования Сибири. Издательство АН СССР, 1945 Академик Обручев был его учителем – Горчаков вспоминал веселые и умные глаза Владимира Афанасьевича, седую бороду лопаткой; ученый с мировым именем после войны пытался реабилитировать сидящего ученика. Горчаков ничего этого не знал. В сорок пятом, вернувшись ненадолго из лагеря, он не пошел к Обручеву, чтобы не подставлять восьмидесятилетнего старика. А старик, оказывается, о нем помнил. Через неделю начальник предложил Горчакову возглавить разведочную «алмазную» партию человек на двадцать и с полной свободой поиска. Головнин явно готовился к разговору. Под рукой лежали геологическая карта и литература по алмазам. С закладками. – Не получится ничего, Игорь Сергеевич. – Как же? Что не получится? – Я больше не геолог. – Ну что вы, Георгий Николаевич! Алмазы сейчас – главное направление! Вы же читали о них всю неделю. – Читал, – Горчаков задумался, машинально достал пачку «Беломора». – Курите здесь, Георгий Николаевич, – разрешил Головнин. – Да ничего… Нет, Игорь Сергеевич, максимум, что я мог бы, – кашу варить на отряд. Вычеркните меня. – Георгий Николаевич, вы зачем такое говорите? – Головнин как будто не верил словам Горчакова. – Вы геолог с мировым именем! Вас постоянно цитируют в мировой геологической науке. Благодаря этому удалось вас вызвать, у вас же запрет на геологию, через Москву все решалось. Это очень непросто было! – Я вам благодарен, но тот, кого цитируют… его уже нет. Головнин озадаченно взъерошил волосы и открыл было рот, но Горчаков, перебил: – Не тратьте времени, партия и правительство решили, чтобы я перестал быть геологом, так и вышло, я теперь хорошо валю лес, могу быть помощником пекаря или работать в прожарке [77], а могу возить воду в бочке… – Вы обижены? – Обидно бывает первое время, пока ты еще ничего не понял… – А мне, признаться, досадно, я много труда положил, чтобы вас вытащить. – Понимаю, но, сказать правду, я сейчас только и думаю, как вернуться в прежний лагерь. Очень опасаюсь, что не получится, вы не знаете, что такое этап… По лицу Головнина было видно, что он не понимает, о чем говорит доктор геолого-минералогических наук Горчаков: – Поваром, я, конечно, не смогу вас оставить, вы в особом отделе на спецконтроле… Горчаков понимающе кивнул. – Алмазная тема очень выигрышная, – Головнин нагнулся через стол и заговорил тихо: – Если бы удалось в ней продвинуться, вас могли бы освободить… |