Онлайн книга «Вечная мерзлота»
|
– Лиза, ну что ты, ей-богу! У них отец есть! – Я это знаю… бери колбасу! – Не хочу! – Ася нахмурилась. – Когда Гера работал в Норильске, я должна была уехать к нему, но побоялась. Теперь они выросли… самостоятельные. – Это мы уже слышали, и не один раз! – Лиза достала сигареты из сумочки, закурила и села на низкий подоконник. – Ну приедешь, и что? Будешь с ним в лагере жить? – Он расконвоированный… увидит детей. – Ты с детьми собралась?! С ума сошла?! – Лиза выдохнула дым в форточку. – Там же зэки кругом! – Мне его санитар письмо прислал. Там вполне нормальная жизнь! Гера почти свободно ходит по городку, в кино, в театр… работает в больнице для вольных. Я хочу написать этому санитару, его Шура зовут, и все выспросить как следует, – Ася замолчала, обдумывая что-то. – Перед Новым годом Геру вызвали в Норильск! – И что? – Его снова могут использовать по специальности. Я все время жду от него письма. Тогда он сам может все устроить. В прошлый раз он хотел, он почти вызвал нас с Колей! – Ася встала от волнения. – Как я тогда ошиблась, что не поехала! Просто струсила! Дай мне сигарету. – Ты точно чокнутая! Ты даже не знаешь, где он… – Лиза протянула иностранную пачку и дала прикурить. – Поэтому я и думаю про Ермаково. Это недалеко от Норильска. Я устроюсь хоть машинисткой, там очень не хватает рабочей силы и высокие зарплаты. И снабжение отличное, я узнавала. Там все лучше, мы здесь перебиваемся с хлеба на воду. Почему же не поехать? Туда и самолеты летают! – А Наталья Алексеевна? Ася замерла, сморщившись, отдала дымящуюся сигарету и села, напряженно закусив губу. Головой качнула, соглашаясь. – Ты, кстати, не займешь мне немного? Я еще те не отдала, я помню… Лиза достала кошелек. 30 Эту зиму Николь прожила у стариков Михайловых. Ушла из барака, где в двух больших комнатах на сплошных нарах и за одним длинным столом жила молодежь трех бригад. И хотя там часто бывало весело, пели песни и устраивали танцы, она перебралась. Тихий домик стариков стоял на заливе. У Николь был отдельный угол за печкой – узкий топчан, столик, шкафчик и даже свое окошко. В него каждое утро с другой стороны Енисейского залива показывалось солнце. Залив был безбрежный, такой же, как море в ее Бретани. Песок у воды, а иногда и цвет воды были те же. Она закрывала глаза и слышала соленый, влажный запах моря и приглушенные звуки французской речи. И крики бретонских чаек, чайки тоже кричали одинаково. Дед Михайлов был дряхлый, вставал только поесть, и между собой старики разговаривали мало, Николь помогала по хозяйству, пилила и колола дрова, приносила рыбу из бригады. Она много читала, а к весне начала мечтать о собственном радиоприемнике. Получив письмо от Белова, лейтенант Габуния хотел сразу пойти и обрадовать Николь. Это было целое событие для их заметенного снегами поселка, и он чуть было не рассказал Герте, но удержался. Еще раз внимательно перечитал и немножко перестал понимать, чего хочет Белов. Письмо было сумбурным, в нем было много вопросов, на которые не было ответов, но были и просьбы, и Вано стал соображать, как можно хорошо помочь дорогому Сан Санычу, которого искренне полюбил. За ночь он ничего не придумал, а утром, собравшись к Николь, еще раз перечитал письмо и совсем запутался в чувствах, желаниях и неуверенности Белова. Так лейтенант и входил в домик стариков. Снял пушистую песцовую ушанку, унты обмахнул веничком от снега, поздоровался громко. Николь в ее углу за печкой не было. – Во дворе снег чистила, там, поди… – старуха, морщась от жара, ухватом вытягивала из печки чугунок. Привычный жирный запах налимьей ухи стоял на всю избу. Лейтенант вышел из сеней, везде было расчищено, обогнул пристройку и увидел Николь. Ловко орудуя снежной лопатой, девушка откапывала дверь бани. Лицо раскрасневшееся, серый пуховый платок распустился и свисал с плеча. Николь была в ватных брюках, короткой фуфайке и валенках. Одежда на ней была хорошо простегана и аккуратно перешита под ее размер. Модница, – лейтенант не без удовольствия рассматривал ее хорошую фигуру. Солнце уже поднялось над Енисеем и заливало расчищенный от снега двор ярким светом. – Дэвушка, вы что дэлаэте сэгодня вэчером?! – лейтенант специально коверкал язык, это была любимая шутка. – Ой, Вано, испугал! – Николь распрямилась, поправляя платок. – Вы сегодня вэчэром свободны? – Вано шел галантным кавалером, покачивая головой и бедрами под белым овечьим тулупом. – Разрешите, помогу вам снег доскрести! – Ты ко мне? – улыбалась Николь. Всякий внимательный человек сразу угадал бы в ней иностранку. Много советских языков было намешано в низовьях Енисея, но она от них отличалась. И глядела, и улыбалась иначе. Спокойно, с особенным, не броским, но ясным чувством собственного достоинства. И короткая прическа – никто не стригся в их краях под мальчика. После письма Сан Саныча Вано рассматривал ее с новым интересом. И сейчас, как, впрочем, не раз до этого, чувствовал, что она ему тоже нравится. Она не могла не нравиться. – Целовать меня будешь, когда узнаешь, зачем пришел! Ты Сан Саныча Белова помнишь? Николь внимательнее посмотрела на лейтенанта. – Он мне письмо прислал… – Вано вел себя, как заговорщик, придумывал, как лучше сказать. – Ты помнишь его?! – Помню, – спокойно ответила Николь, и Вано еще больше смутился. Он вдруг подумал, что она, может быть, совсем и не влюблена в Белова. Он пишет, что влюблен, а она – она стояла перед ним, такая прекрасная и еще освещенная утренним солнцем – не влюблена совсем! Такое же может быть! – Слушай, он хороший человек! Николь молчала, только чуть качнула головой и приподняла бровь. – Такой мужчина! Такое мне письмо написал, я сам в него чуть не влюбился, ай-й! – Ваня, пойдем в дом, у меня чай есть. – Э-э, подожди, – Вано не нравилось, что она не оценила послание Белова, – человек сердце свое большое прислал! А ты – чай! Он такое пишет! Ты что, не понимаешь? – Так он же тебе письмо прислал… – Как мне?! Все время про тебя пишет! Ты хочешь к нему? Тут лицо девушки не выдержало. Николь смотрела удивленно и еще что-то было, чего Вано не понимал. – Прямо мне скажи, ты его… – он замялся, – у тебя к нему какие такие чувства есть? Он не знает, кстати! – У меня к нему очень хорошие чувства, плохих нет, так ему и напиши! – рассмеялась Николь. – Чаю правда не хочешь? – Подожди, как не поймешь? Он тебя к себе забрать хочет! – Вано заметно волновался. – Я не понимаю, Ваня… – Будете вместе-рядом жить, работать у него на пароходе… Николь растерянно молчала. |