Онлайн книга «Злая зима»
|
– Нежной я была десять минут назад – никакой реакции. – Правда? А что ты делала? – заинтересовался Брун. – Нежно звала тебя по имени. – А еще? – Хм, дай подумать… – Она прикусила ноготок, хитро глянула на Бруна. – Я разделась, легла с тобой рядом, – прошептала она с придыханием, склонившись к нему, – и терлась своим нежным телом о твою волосатую грудь, шепча в ухо всякие непристойности. Она заправила прядь волос ему за ухо и медленно провела кончиками пальцев по шее. – Врешь, – не поверил он. – Выдумываю, – бодро ответила она, вставая с кровати. – Я нашла письмо Маржеты. – Какое такое письмо? – удивился Брун. – Я думал, у нас только ее записка. – О нет, – ответила Эльза. – Я жду тебя на кухне, расскажу все за завтраком. Она скрылась за дверью, а Брун приподнял одеяло, глянул под него и вздохнул. Когда он вошел на кухню, Эльза приветственно помахала ему желтым от времени конвертом. – Знаешь, Брун, если бы это письмо попало к Айседоре, – сказала она, – ей даже не обязательно было бы сочинять целую книгу. Одно письмо стало бы хитом. Даже не верится, что Алекс Дробовицкий, старичок со щечками мопса, мог так завести женщину. – Что там? – спросил Брун, подвигая к себе омлет. – Я даже стесняюсь рассказывать, – ответила Эльза, наливая себе сок в стакан. – Бабуля была горячей штучкой. – Это ты от нее набралась с утра? – Ты считаешь меня горячей? – улыбнулась Эльза. Брун проглотил пересоленный омлет и запил его кофе. – Не в прямом смысле. Так ты довольно прохладная на ощупь. Эльза укоризненно на него посмотрела. – Вот ты медведь! – Дай письмо почитать. – Не дам, оно слишком личное. – Сама ведь читала! Вдруг там важная информация про кольцо? – И что? – Как что? – удивился Брун. – Мы вообще-то на Айседору работаем. Мало того что мы обманули ее с фейским камнем, так теперь еще и собираемся утаить от нее информацию! – Она вредная, – сказала Эльза. – Она платит нам деньги. – Я составила целый перечень любовниц ее мужа, о которых она наверняка знала, и рассортировала письма. Знаешь, почему Дробовицкий оставался с Айседорой? Потому что другая просто не стала бы терпеть его похождений. А она умудрялась считать себя единственной, притом что вокруг ее мужа был сонм женщин. В общем, пикантных подробностей в коробке и так на десять томов. – Но ее отчего-то интересовала именно Маржета, – заметил Брун и выхватил конверт из рук Эльзы. – Ага, ага, – пробормотал он, читая выцветшие от времени строки. – Ого! Уф-ф-ф… – Я предупреждала, – сказал Эльза, облизывая сок с губ. – У тебя так мило уши покраснели. – Ладно, давай и вправду поскорее отвезем это письмо. А то как бы оно не самовоспламенилось. * * * У дома Маргери стояла машина с включенной мигалкой, желтые ленты перетягивали вход. Брун помрачнел, припарковался. Эльза глянула на него расширившимися глазами, прижала руку к губам. – Брун! – В окно стукнул Кшистоф, его рыжие усы намокли под снегом и повисли унылыми сосульками. – А ну-ка выйди, есть разговор. – Сиди здесь, – сказал Брун Эльзе и вышел из машины. Девушка смотрела, как здоровенный медведь угрюмо рассказывает что-то коротышке шефу. Тот поначалу кивал, потом, задрав подбородок вверх, стал комично подпрыгивать, потрясая в воздухе руками. – Куда… болван… на остров… – донеслась до Эльзы обрывочная ругань. Брун еще покивал и, пожав Кшистофу руку, вернулся в машину. – Маржета?.. – Умерла этой ночью, – подтвердил Брун. – Следов насильственной смерти нет. Вроде бы плохо с сердцем стало. Однако дверь выбита, и вся квартира перерыта. – Боже мой… – Глаза Эльзы повлажнели. – Это из-за руки? Ее пытали? – Нет, говорю же! – рявкнул Брун, сжимая руль. – Скорее всего, старушка умерла от испуга еще до того, как воры, или кто там, успели ее расспросить. Я рассказал Кшистофу о вчерашнем происшествии, о волках. – И руку ему отдал? Брун молча на нее покосился и снова уставился на дорогу. – Объясни, чего ты в нее так вцепился? – взъярилась Эльза. – Теперь волки, или кто там, придут за ней к тебе! Они же наверняка тебя вчера узнали! – Пусть приходят. – Брун улыбнулся, повернувшись к ней, и Эльза вздрогнула от его улыбки. Они проехали кошачий квартал, но Эльза смотрела в окно машины, не замечая пролетающих домов, укрытых снежными шапками. В кармане ее пальто лежало письмо, которое обжигало каждого, кто читал его строки. Старушка Маргери любила и была любима и прожила на полную катушку каждую из своих девяти кошачьих жизней. И, может, где-то там, на небе, похожем на серую стиральную доску, она встретила своего Дробовицкого. Там ему точно от нее не уйти. Смерть стирает все условности. – Куда мы едем? – спросила Эльза. – Хочу найти общину барсуков, она не очень далеко от города. Посмотрю, как там подготовились к зимней спячке. Обычно охотники выбирают одиночек, узнаю, кто решил отбиться от стаи. – Это надолго? – Как пойдет. А что, ты опять взяла билеты в театр? В голосе Бруна прозвучал такой явный ужас, что Эльза улыбнулась. – Нет, никаких театров на сегодня… Как думаешь, Маргери и Алекс Дробовицкий сейчас вместе? Сидят на облаке, держась за руки, слушают ангельскую музыку… Брун хмуро глянул на Эльзу. – Нет. – Что нет? – Я не верю во все эти сказки. Эльза вздохнула. – А я верила раньше, до укуса. Говорят, у вампиров нет души. И я все думаю, что произойдет со мной? Это что-то вроде смерти? – Меньше думай об этом, – пробурчал Брун, сворачивая на проселочную дорогу. Солнечные лучи пробились сквозь серую хмарь, заснеженные еловые верхушки вспыхнули золотом. – У меня сейчас куча времени на размышления, – сказала Эльза. – А во что веришь ты, Брун? Он пожал плечами. – Мы живем, а потом умираем, вот и все. – Серьезно? Ты не веришь в жизнь после смерти? – Сидеть на облаке и слушать ангельскую музыку? Увольте, – хмыкнул Брун. – Мне и оперы хватило. – Все-таки ты очень черствый, – вспыхнула Эльза. – И смерть Маргери тебя совершенно не задела. – Мы ее практически не знали. – И что с того? – Она прожила долгую жизнь. Все умирают. И если я не размазываю сопли по рулю, это не значит, что я черствый. |