Книга Удар вслепую, страница 24 – Малькольм Джемисон

Ребята предусмотрительно зашли в бар «Купидон», где немного выпили, чтобы от них несло так, как и необходимо в такое время и в таком месте. Зайдя в бар, они слегка пошатывались.

Они немного развлеклись за столом «Перекрестка», проиграв пару сотен. Хотя один раз Элкинсу повезло. А потом они подошли к автомату «Гонка шаров», вокруг которого собралась группа неудачников. Хойт купил пару шаров и проиграл. Он купил еще несколько пар и снова проиграл. Он бросил отвратительную игру и казавшийся подвыпившим Элкинс последовал за ним. Потом Хойт вернулся и перечитал плакат. Надпись была изменена согласно его предложению. Под основным текстом плаката был прикреплен еще один, на котором было написано следующее:

ЕСЛИ ВЫ НЕ ДОВЕРЯЕТЕ ШАРАМ ЗАВЕДЕНИЯ, ПРИНОСИТЕ СВОИ. ТОРГОВЕЦ СТОИТ НА УЛИЦЕ. ЗА ДОПУСК ШАРОВ ВЗИМАЕТСЯ ПЯТЬДЕСЯТ СОЛОВ. ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СТАНДАРТНОГО ДИАМЕТРА И ВЕСИТЬ СТОЛЬКО ЖЕ, СКОЛЬКО ВЕСЯТ НАШИ ШАРЫ ИЗ ТОГО ЖЕ МАТЕРИАЛА.

– А-а-адну секунду, – еле шевеля языком, обратился Хойт к крупье. – Пожалуй, я попробую свои шары. О’кей?

– Конечно, – небрежно ответил крупье. – Но ты не выиграешь.

– Мы… ик… псмотрим, – невнятно ответил Хойт и поплелся к двери.

Наконец он вернулся. Тем временем главный инспектор венерианской полиции вошел в бар в сопровождении пары полицейских. Они стояли сзади и просто наблюдали.

– Вот золотой шар… чистое золото, – с трудом выговорил Хойт, доставая шарик из левого кармана куртки. – Ставлю на всё, что ты можешь мне предложить. Выбирай шар.

– Легко, – спокойно ответил крупье. – Но мы не будем пользоваться тем, что ты пьян. – Комиссар, пожалуйста, выберите шар… любой шар… и поставьте его, где хотите. Я попрошу вас выступить свидетелем того, что игра ведется честно.

– Конечно, – согласился комиссар и выбрал ярко-красный медный шарик.

Хойт установил свой шар и отпустил зажимы кранов.

Все вокруг ахнули. Все видели, как кассир измерил диаметр шара и взвесил его на сверхточных весах. Шар Хойта проиграл! Впервые с момента появления автомата в этом заведении, в нем прозвучало два удара колокольчика – первый, когда о него ударился медный шар бара, а второй – когда в него врезался более медленный золотой шар игрока.

– Только посмотрите, – пробурчал Хойт, – а я думал, что наверняка выиграю.

Он достал свой шар и положил его обратно в карман куртки. Потом он достал фляжку и сделал большой глоток, не выпуская из виду серебристый автомат, укравший у него шестьдесят солов.

– Эй, секунду! – неожиданно крикнул он. – Меня надули. Я неправильно поставил его. Я хочу попробовать еще…

– Конечно, сэр, – сказал любезный крупье, принимая деньги.

– Но в этот раз я выиграю, вот увидишь. Зови сюда менеджера. Сейчас будет представление.

Он вытащил шарик из кармана.

– Одну минуту, – резко сказал крупье. – Давайте проверим, тот же ли это шар.

Хойт, не глядя, вручил ему шарик и не следил за тем, как его измеряют и взвешивают. Через некоторое время появился Маге Руни.

– Что за визг? – грубо спросил он.

– Парень потерял пару монет. А теперь хочет сорвать джек-i ют.

– Плевать, – ответил владелец «Летящего Дракона», а потом повернулся к Хойту и резко спросил: – Где бабки?

Ларри Хойт порылся в куртке и достал толстый кошелек, бросив его на стол.

– Считать не надо, – спокойно сказал Руни, косясь на полицейских. – Пересчитаем утром, когда будем сводить баланс. Парень не выиграет. Ты ведь знаешь об этом, дружок?

Хойт приоткрыл один глаз.

– Конечно! – сказал он.

Инспектор подошел ближе.

Хойт дрожащими руками установил оба шара, затем сделал шаг назад и спросил Руни, доволен ли тот.

– Мне все равно, – безразлично ответил Руни. – Отпускай.

В последовавшей после этого суматохе Элкинс успел наклониться к Хойту и прошептать:

– Как? Как ты это сделал?

Он был потрясен.

– Это был тот же шар, я могу поклясться в этом. Первый раз ты проиграл, как он мог выиграть…

– У меня было два шара, – прошептал Хойт. – Но они оба отвечают требованиям. У них одинаковый диаметр, вес и степень полировки. Но они неоднородны.

Чаша имеет форму перевернутого циклоида. Это тау- тохронная кривая – под воздействием только лишь гравитации любой свободно вращающийся объект, отпущенный в определенной точке, достигнет самой низшей точки за такое же время, как если бы его отпустили в любой другой точке. Вот почему платиновому шарику и легкому шарику нужно одинаковое время на то, чтобы упасть в отверстие. Неважно, где они находились изначально, на самом верху или прямо у отверстия.

– Да, – кивнул Элкинс. – Но первый раз твой шарик был медленнее, и ты проиграл. В этот раз он был быстрее, и ты выиграл. Как это возможно?

Хойт улыбнулся. Вокруг топтались люди, а Руни был крайне взволнован. Он пересчитывал содержимое кошелька под цепким взглядом инспектора. Еще можно было говорить.

– Они были неоднородны, – объяснил Хойт. – Абсолютный вес был одинаковым, но у первого шара была полость в центре. Платиновое ядро, покрытое золотом. А у другого было плотное ядро в легкой оболочке, также покрытой золотом. Понимаешь? Все дело в инерции.

– В инерции?

– Да. Единственной силой, воздействующей на шары, была гравитация. Она может воздействовать либо одним из двух способов, либо их комбинацией. Поступательное движение или вращение. На шарик с плотным ядром действовала только сила поступательного движения, потому что ничто не заставляло его вращаться. Вся энергия полого шарика уходила на вращение, поэтому скорость поступательного движения была невелика. Вот откуда разница в скорости. Если шарики однородны, то на них действуют обе силы в равных пропорциях. Главное, чтобы масса была одинаковой.

– Понятно. Но я бы не додумался!

– Думаю, Руни тоже не догадается. Он попал в серьезную переделку.

Руни действительно попал в переделку. Он пересчитал содержимое кошелька три раза и сидел, то открывая, то закрывая рот, словно беспомощная рыба, выброшенная на берег.

– Н-н-но у меня столько нет, – заикался он. – Даже если я заложу бар.

– Ты знаешь, что в Венусбурге делают с теми, кто не может отдать долг, – жестко напомнил инспектор.

– Да, – жалобно простонал Маге Руни. – Но он обманул меня. Не знаю, как. Это нечестно.

– Очень плохо, – заметил инспектор, делая знак одному из своих спутников, чтобы тот достал наручники. – Каждый имеет право на свой ход. У тебя их было множество. Прочитай, что написано на плакате…

Впервые почувствовав железную хватку на запястьях, Руни развернулся и посмотрел на собственный плакат. Он решительно заявлял: