Книга Хедвиг наконец-то идёт в школу!, страница 18 – Фрида Нильсон

У Карин тоже больше нет домашних питомцев. Потому что её рак устал каждый день таскаться в кармане в школу и умер от стресса. Карин повязала на лоб чёрную ленточку. Стоит кому-нибудь заикнуться про раков, и Карин закрывает лицо руками и ревёт в полный голос.

Учитель вздыхает.

— Пожалуйста, постарайся потише, — говорит он. — Мы сейчас будем выбирать песню, которую споём на окончание года.

Скоро последний школьный день. Они будут петь в церкви, и все желающие могут прийти их послушать. Хедвиг уже знает, что мама и папа собираются быть.

Класс должен выбрать две песни. Тот, у кого есть что предложить, может поднять руку. А потом они будут голосовать. Учитель записывает все предложения на доске.

— Так-так… — бормочет он.

В воздух взлетает много рук, и учитель по очереди вызывает желающих.

— Рикард.

Рикард опускает руку.

— «Рённердаль хохочет и с постели встаёт», — говорит он.

По классу прокатывается разочарованный вздох. Руки опускаются.

— Это я хотела предложить, — жалуется Карин.

Учитель недоволен. Он теребит бороду. Потом качает головой.

— Есть и другие песни, — говорит он и высматривает, не поднимет ли кто-нибудь руку.

Класс возмущён. Дети кричат так, что учителю приходится заткнуть уши.

— Тихо! — кричит он. — «Рённердаль» не годится!

Потом он объясняет почему. Дело в том, что песенку про Рённердаля написал некий Эверт Тоб. А загвоздка с Эвертом Тобом в том, что помимо этого он писал много застольных песен. Учитель боится, что опозорится на всю оставшуюся жизнь, если они станут петь такие песни в церкви.

— Нас могут неправильно понять, — говорит он. — Выберите что-нибудь другое.

Руку поднимает Линда. Учитель сияет.

— Да?

— «Отвези меня к морю», — говорит Линда.

— Да-а-а-а! — кричат все. — Берём её!

— Нет, только не её, — пищит учитель. — Она ещё хуже. В ней поётся про женщин, вино и всё прочее.

— Не-е-ет! — вопит класс. — «Отвези меня к морю»! «Отвези меня к морю»!

Учитель окидывает их неистовым взглядом. Потом решительно подходит к доске. «Рённер-даль хохочет», — пишет он. Потом немного стоит молча и думает. Потом протягивает руку к доске и пишет ещё. «Зеленеет листва».

Он поворачивается и строго смотрит на детей.

— Вот, — говорит он. — Проголосовали и выбрали большинством голосов. Вы одну песню, я другую. Теперь давайте репетировать.

Все в классе голосят что есть мочи, учитель тренькает на пианино. Когда учебный день окончен, учитель встаёт и поднимает указательный палец.

— Должен сказать вам одну важную вещь, — говорит он. — Учтите, что, когда мы допоём на выступлении, никто нам хлопать не будет. В церкви строго запрещается хлопать в ладоши. Это важно, — повторяет он. — Так что если кто-то из ваших близких не знает об этом, вы должны их предупредить. Хорошо?

— Хорошо! — кричат все. И учитель отпускает их по домам.

В тот же день Хедвиг с мамой едут в город. Они хотят купить нарядную одежду на последний звонок. Хедвиг выбирает белую юбку с воланами и белый пиджак с бриллиантами на лацканах. У неё никогда ещё не было таких красивых вещей.

— Можно я надену это завтра в школу? — спрашивает она.

Но мама не разрешает.

— Придётся подождать, — говорит мама. — А иначе всё самое приятное случится раньше времени.

Вот этого Хедвиг вообще не может понять. Если одежда красивая, разве не лучше носить её как можно чаще? На последнем звонке она и так будет чувствовать себя нарядной.

— Ну пожа-а-алуйста! — умоляет она. И скоро так надоедает маме своим нытьём, что мама уже готова вернуть одежду в магазин. Хедвиг перестаёт ныть.

Юбка и пиджак лежат дома на плетёном кресле и так восхитительно прекрасны. Каждое утро Хедвиг мечтательно проводит по воланам рукой. А потом, как всегда, натягивает старые джинсы. До тех пор, пока не наступает…

Последний день учебного года! По утрам теперь тепло и светло. Солнце давным-давно уже проснулось, когда Хедвиг выпрыгивает из постели и подбегает к плетёному креслу. В саду

на тонких ножках покачиваются пионы, во всех кустах поют птицы.

Хедвиг запихивает в рот бутерброд с колбасой и запивает молоком. Есть ей вообще не хочется, хочется поскорее закончить первый класс.

— Хлопать в церкви неприлично, — говорит она.

— Да, — отвечает мама.

Папа ничего не говорит. Он хмурит лоб и смотрит в свой файл. Мама подозрительно поглядывает на него.

— Очень неприлично, — подчёркивает она.

— Хрм, — бурчит папа.

Потом они все втроём едут на синем «саабе» в Хардему. Они едут по пригоркам и зелёным полям. Вот и школа — как всегда, на старом месте. Но сегодня кто-то украсил вход берёзовыми ветками, а над деревянными дверями висит плакат: «Весёлого лета!» Всё выглядит очень торжественно.

В классе учителю дарят стеклянный подсвечник. Все скинулись по десять крон, и мама

Эллен съездила в город и купила его. Хедвиг кажется, что подсвечник похож на высокую горку картофельного пюре.

Однако учитель даже плачет от радости. Он трёт свои усталые, ввалившиеся глаза. Он тоже очень рад каникулам.

И они торжественно выходят. Школа и церковь стоят рядом. Надо пройти двадцать шагов через парковку, и они на месте. Первыми идут шестые классы с флагом на палке. Потом пятые, четвёртые, третьи, вторые и последним — класс Хедвиг. Они самые младшие.

Священник говорит долго-долго. Хедвиг старается слушать его, но слишком нервничает. Совсем скоро им выступать!

В нужный момент учитель делает им знак встать. Ноги у Хедвиг — как варёные спагетти. А вдруг она ошибётся! Вдруг закричит «Приве-тик!» вместо «Рённердаль» прямо посреди песни? И опозорится на всю оставшуюся жизнь.

Они выстраиваются перед алтарём. Учитель садится за пианино неподалёку и начинает тренькать. Между двумя треньками он

поднимает руку — это значит, пора вступать. Хедвиг готова. «Рённердаль хохочет!» — вопит она во всю глотку.

Сперва она чуть не падает в обморок, потому что кроме неё никто не поёт. Но на второй строке Карин подхватывает, и скоро уже распевает весь класс: «Первоцветы, миндаль, кошачьи лапки и фиалки!»

Хедвиг хихикает. В этом месте Линда обычно поёт «кошачьи папки и мигалки». Линда стоит рядом с Хедвиг в голубом платье. Как всегда очень симпатичная. Хедвиг видит, что она тоже хихикает.

После песни про Рённердаля они поют «Зеленеет листва». Всё проходит без сучка и задоринки. Хедвиг ни разу не ошиблась и не спела «приветик» вместо «Рённердаль». Допев, они кланяются, а потом садятся на свои места.