Онлайн книга «Источник магии»
Но в каком отчаянии он будет пребывать до тех пор, пока эта причина не станет ясна! Сумерки уже начали сгущаться, когда они заметили дом. Дверь в нем была высотой в десять футов. – Это – жилище великана... или людоеда, – сказал Хамфри, нахмурившись. – Людоеда? – повторил Бинк. – Значит, нам нельзя здесь останавливаться! – Точно! Мы ахнуть не успеем, как он сунет нас в хотел и подбросит дровишек в огонь. – Честер выразительно закивал. – Людоеды считают человечину деликатесом. Кромби каркнул. – Этот кретин утверждает, что его талант никогда не ошибается, – доложил Гранди. – Да! Но вспомните: его талант отвечает точно только на точно поставленные вопросы! – сказал Бинк. – Мы просили отыскать хорошее место для ночлега – но не сказали, что нужно и безопасное место. – Я бы сказал, что большой котел с горячей водой – столь же удобное место для отдыха, как и любое другое, – опять закивал Честер. – До тех пор, пока вода не становится слишком горячей. И тогда ванна превращается в... – Кажется, мне придется потратить толику своей драгоценной магии, – удрученно проговорил Хамфри. – Уже слишком поздно, чтобы бродить по лесу в поисках другою пристанища. Он извлек новый пузырек и занялся пробкой. Как и многие другие пробки, она оказалась упрямой и уступила усилиям Хамфри с большой неохотой, так что весь процесс занял немало времени. – Эй, это не пузырек с демоном? – спросил Бинк – ему показалось, что он вспомнил форму бутылочки; некоторые из них были более прочными на вид, более тщательно изготовленными и снабженными магическими символами. – Стоит ли? Волшебник на секунду перестал воевать с неподатливой пробкой и что-то неясное промычал в ответ. – Он говорит, что как раз это и собирается сделать, недоумок, – сообщил голем. – Хочешь – верь, хочешь – нет. Волшебник нацарапал на земле пятиугольник, установил внутри него бутылочку и пробормотал непонятное заклинание. Пробка тут же выскочила, выпустив демона в виде облачка дыма, которое тут же сгустилось в существо с двумя парами очков на носу. И Бинк узнал в нем Бьюрегарда. Образованный демон даже не стал дожидаться вопроса. – И ради этою ты меня вызвал, старина? Конечно, никакой опасности нет – это великий вегетарианец. Опасность – в самой вашей экспедиции. – Я тебя не спрашивал про экспедицию! – рявкнул Хамфри. – Я и без тебя знаю, что она опасна! Вот почему я здесь! – Очень уж на тебя не похоже – ввязываться в дурацкие авантюры. Тем более – пренебречь личным комфортом. – Бьюрегард поправил на носу обе пары очков. – Неужто ты вконец свихнулся? Стариковское слабоумие одолевает, да? Или ты попросту собираешься покончить с собой, сгорев со стыда? – Изыди, адский дух! Я сам призову тебя, когда захочу послушать твои бессмысленные прогнозы. Бьюрегард печально покачал головой, растворился в облачке дыма и исчез в пузырьке. – Вот и еще один сочувствующий дух, – встревоженно произнес Бинк. – Неужели так уж необходимо все время держать его взаперти? – Никто не в силах удержать демона, – коротко отозвался Волшебник. – Кроме того, срок его службы еще не кончился. Да – временами за его логическими выкладками трудно было уследить. – Но ведь ты уже владел им, когда я впервые с тобой встретился. Это было больше года назад. – Он задал мне сложный Вопрос. – Демон информации, отвечающий на Вопросы, за которые тебе платят, тоже должен платить тебе за Ответы ему? Хамфри промолчал. Из бутылочки с демоном донесся слабый, рокочущий смех. Тут явно таилось нечто странное, но уж никак не смешное. – По-моему, лучше зайти в дом, пока совсем не стемнело, – проговорил Честер, с сомнением поглядывая на дверь. Бинк был не прочь поподробнее разузнать про демона; но кентавр высказал верную мысль. Они подошли к дому. Вход представлял из, себя массивный портал, сработанный из цельных стволов железного дерева, ошкуренных и связанных кусками хищных лиан. Сооружение поразило Бинка: непроржавевшее железное дерево поддается обработке, лишь когда оно только что срублено, и даже магический топор берет его древесину с трудом. И какой монстр смог приспособить вместо обычных креплений смертельно опасные лианы? Как правило, они прибегают к своей способности сжиматься, когда душат жертву, и сила их убийственно велика. Честер постучал. Послышался гулкий грохот, и в наступившей затем тишине медленно заглохло металлическое эхо. Раздались бухающие шаги. Дверь распахнулась с такой стремительностью, что петли из железного дерева сразу же раскалились докрасна, а порыв ветра едва не втянул кентавра внутрь. Из дверного проема хлынул ослепительный свет, на фоне которого вырисовывался жуткий силуэт великана. Он был вдвое выше Бинка, но непропорционально толще, и рядом с ним даже дверь показалась маленькой. На ногах и руках перекатывались узловатые мускулы, похожие на стволы деревьев. – Ффу-у-у! – взревел великан. – Он спрашивает, чем это здесь так воняет? – перевел голем. – Воняет?! – возмутился Честер. – Да он сам воняет! Кентавр был прав. Создавалось впечатление, что великан не верил в магию умывания и чистоты. Его корка была покрыта коркой засохшей грязи, от тела несло гнилыми овощами. – Все же помните, – заметил Бинк, – что мы не хотим провести ночь на улице. Кромби привычно каркнул, и Гранди тут же перевел: – Птичий клюв говорит, что надо с ним подружиться. Да поскорее! – Вот пускай сам и дружит, – буркнул Честер. Великан что-то прорычал. – Каменная морда говорит, что теперь понял, чем пахнет: вонючим грифоном. Разгневанный Кромби вытянул шею, расправил яркие перья и яростно закаркал. – Как тебе понравится, если я решу эту проблему, ампутировав твой шнобель? – не замедлил перевести Гранди. Великан раздулся, став еще массивнее и завыл. – Оторву тебе башку, смелю в мелкую муку... – Голем еле поспевал переводить. После таких любезностей противники некоторое время еще обменивались карканьем и ревом, и счастливый голем лихо обеспечивал перевод. – Выйди и повтори, что сказал, тупая тыква! – А ты что ж стоишь, крылатая мышь? Мой череп тверд, сломает тебе горб. – Да твой череп треснет, когда ты хотя бы попытаешься думать! – прокаркал Кромби. – Неужели все великаны говорят двустишиями? – спросил Бинк, когда противники сделали паузу для пополнения запаса оскорблений. – Или тут просто изобретение голема? – Как пробка глуп сей мелкий шут, – изрек голем и тут же вспылил. – Кто здесь шут, лягушачья морда? |