Онлайн книга «Долина Прокопиев»
– Плохо дело, – вздохнул Эхс. – Выходит, теперь нельзя будет вмиг поумнеть. Косто вернул очки на место, и они пошли дальше. И пришли к чему-то очень маленькому, почти незаметному. – А это еще что такое? – Эхс присел на корточки, чтобы получше это рассмотреть. – Дай-ка взглянуть, – приблизился скелет. – А, это «Р»! Но его еще надо разыскать. – Р.., разыскать? – Если его Р-азыскать и Р-аскусить, то Р-езультат будет Р-азительный. – Р.., разительный? – Несомненно. Только надо правильно составить Р-ецепт. – А не лучше ли заняться Д-обычей «Д»? – хмуро предложил Эхс. – Д-обыв «Д», мы сможем Д-ойти до Д-вери, если она Д-ействительно существует. – Д-ельно Д-умаешь, Д-ружище, – не уловив иронии, согласился скелет. Они продолжили свой путь мимо затерянных предметов. На глаза им попадались то побелевшая от времени кость какого-то существа – и Косто так обрадовался этой находке, будто кость принадлежала существу, доселе неизвестному ни в Ксанфе, ни в Обыкновении; то восьмая, самая красивая ленточка небесной радуги; то пересохший поток сознания; то чья-то давно погибшая репутация. Но Эхс не мог всем этим любоваться, потому что думал совсем о другом: как выбраться из гипнотыквы? Что сейчас происходит с его телом? А вдруг дракон учует его? И тогда он выйдет, а тела-то нет… Так они брели, брели и набрели наконец на какую-то молодую женщину, сидящую в корыте. Красотка с телом цвета бронзы была великолепно сложена (Эхс понял это, потому что на незнакомке ничего не было, кроме какого-то узкого металлического нагрудника). – Ой, неужели меня нашли! – увидев путешественников, прямо подскочила от радости бронзовая незнакомка. – Привет, мальчики! – Привет, – ответил Эхс, изо всех сил стараясь смотреть повыше ее груди. – Я Эхс, а он Косто. – Привет, Эхс и Косто, – сияя от радости, прощебетала незнакомка. – Я Роза, родом из медяков. – Так ты медяк! – воскликнул Эхс. – Не медяк, а медяшка, – поправила Роза. – Я ведь женщина, как ты, наверное, уже понял. Мужчины у нас медяки. – Да, извини, конечно заметил, но… – начал было извиняться Эхс. – Чего там, прощаю, – успокоила медяшка. – А ведь я тебя искал, – сказал Эхс. – О, тогда поздравляю с находкой. А разве мы раньше встречались? – кокетливо спросило медяшка, тряхнув медной гривой волос. – То есть, я искал твой город, Медный, ты ведь там живешь? А около него, как мне кажется, находится пастбище кобылок-страшилок, – пояснил Эхс. – Ты случайно не знаешь, где это пастбище? – Ну что ты, я все забыла, просто начисто. Так, значит, ты тоже не знаешь? А я-то подумала, ты пришел, чтобы показать мне дорогу. – Я попал сюда случайно, – признался Эхс. Сначала он смотрел в землю, потом поднял глаза, но опять невольно уткнулся взглядом в медяшкину грудь, едва прикрытую металлической полоской. – Потому что не туда поглядел, – объяснил Косто. Эхс понял, что скелет подразумевает глазок гипнотыквы, но все равно тут же густо покраснел. – Да, да, я тут же оказался в тыкве, – поспешил подтвердить Эхс, – и теперь не могу выбраться. И повел вокруг глазами, чтобы стало еще яснее, откуда именно он не может выбраться. – Послушай, мне кажется, у тебя что-то не то с глазами, – заметила Роза. – А.., наверное… Так знаешь ли ты, где здесь что находится? Чтобы мы пошли именно туда, не теряясь больше. Медяшка повернулась, и грудь ее заколыхалась ну совсем как настоящая. – Увы, не знаю. Я искала выход наружу, и сама, как видишь, села в корыто. Эхс изо всех сил старался смотреть куда-то в сторону. – Мне все же кажется, что у тебя что-то с глазами, – озабоченно произнесла медяшка. – К тому же ты весь красный, а я знаю, что у людей красный цвет – это сигнал тревоги. – Да, мне плохо, – поспешил ответить Эхс. – Тело мое лежит там, в яме, и я волнуюсь, не случится ли с ним беды, прежде чем я вернусь. Мне бы найти кобылку-страшилку… – Вижу, вам, живым, трудновато приходится, – вздохнула Роза. – Говорят, вам все время надо есть, а потом куда-то бегать, а если этого не сделаете, то умрете, так? – А у медяшек не так? – Конечно, не так. Нам все это ни к чему. Нам и одежда не нужна, а вы без нее, такой неуклюжей, тяжелой, просто замерзнете. Люди – слабаки, – несколько презрительно бросила медяшка. – Не смейся над людскими слабостями, Роза, – вмешался Косто. – Эхсу это только повредит. – О да, прости, Эхс, – спохватилась Роза, подошла к нему, обняла и поцеловала в губы. – Ну как, прощаешь? От неожиданности Эхс ничего не смог сказать. – Что-то не то ты сделала, – заметил Косто. – Нет, просто надо поцеловать еще сильнее, – сияя от счастья, произнесла Роза. – Эхс, – торжественно начала она, – я надеюсь, что ты простишь мне мою неловкую шутку. После этого Роза прижалась к нему так страстно, что Эхс едва не упал и.., чтобы не упасть.., обнял Розу. Потом она подарила ему поцелуй, долгий, горячий. Да, хотя она и была из меди, но губы у нее оказались теплыми и мягкими, и не только губы… – Ну, прощаешь? – прошептала она. Эхс готов был взлететь как воздушный шарик. Если бы не ее руки, он действительно улетел бы куда-то ввысь. Но тут вдруг что-то переключилось, и Эхс вновь вернулся на землю. – А он все же еще не побежден, – заметил Косто. – Кажется, еще нет, – с легкой гримасой согласилась Роза. – Ну ничего, сейчас… Роза набрала в грудь воздуха, готовясь к решающему штурму. – Не.., нет! – закричал Эхс. – Я.., я.., те.., тебя прощаю! – А ты уверен? – лукаво спросила она. – Краснота, по-моему, еще не прошла. – По.., полностью уверен, – едва произнес Эхс. – Просить прощения, оказывается, не так-то просто, – заметил Косто. – Это тяжелая работа, которая вгоняет в пот.., не знаю только кого, просящего прощения или прощающего? Теперь Эхс понял, что придется держать на привязи не только свои взгляды, но и воображение. Он пробыл всего несколько минут около Розы, а его фантазия уже ну просто распоясалась. – Пойдем-ка лучше дальше по тропе, – предложила Роза. – И будем держаться за руки. Тогда никто из нас не потеряется. Роза взяла Эхса за правую руку, Косто – за левую, и они пошли по тропе, которая была достаточно широка, чтобы они могли идти шеренгой. Эхс шел, точнее, брел покорно, потому что мысли его витали где-то совсем в иных сферах. «Ну как же она, металлическая, может быть одновременно такой мягкой?» |