Книга Лети на свет, страница 48 – Ирина Успенская, Татьяна Богатырева

— Идем к тем джентльменам, Поль, — тихо позвала я, когда вокруг Джея и Камиллы начала образовываться толпа. — Тут бесперспективняк. Тебя способны оценить люди постарше.

— Скорее мою прелестную женушку, — так же тихо хмыкнул Киса. — У тебя в груди скоро дырка будет.

— Ничего, моя грудь привыкла еще с тех пор, как ты меня рисовал, — огрызнулась я.

— Я думаю, детка, мы с тобой — отличная пара. Куртизанка и художник, это же классика!

— Я поменяю имя на «Гала», когда твои картины будут стоить столько же, сколько картины Дали.

Киса рассмеялся, спустил руку на мое бедро и прижал меня к себе.

— Тебе идет электрик… хм… чулки… Мне нравятся чулки на тебе.

— Джентльмены хотят твои картины, а не смотреть, как ты лапаешь меня.

— Одно другому не мешает, — задумчиво протянул Киса, ощупывая пальцами кружевную резинку чулка. Сквозь шелк платья, разумеется. — А трусики лишние. Пойди и сними.

Я вспыхнула. Даже не знаю, от чего больше — от возмущения или от сладких воспоминаний. Когда-то… не так уж и давно… Всего-то с год назад — нам было хорошо вместе. Очень хорошо. Всего год назад я любила Кису. И побежала бы снимать трусики, горя от предвкушения. Мне не так-то часто обламывался хороший секс, чтобы отказываться.

То есть я считала его хорошим, пока не встретила Джея. Все познается в сравнении, не так ли? А Киса всегда возбуждается, когда им восхищаются и покупают его картины. Его прет не по-детски. И сейчас это пипец как некстати, потому что Джей…

Потому что Джей, да. Где-то рядом. С невестой. И ему плевать на меня. Он смотрел на меня, как на кусок неплохой говядины на прилавке. Прямо сейчас смотрит, я кожей ощущаю его взгляд. Или же я просто принимаю желаемое за действительное. У него невеста, и смотрит он на нее.

Черт! Надо перестать думать о Джее.

— Поль, это неприлично. Ты же сам говорил, в обществе следует вести себя…

— Шлюха из тебя выходит гораздо лучше, чем леди, — усмехнулся Киса и ущипнул меня за зад. — Не спорь, моя маленькая дорогая девочка. Я заплатил за тебя чертову прорву денег и хочу видеть тебя послушной. И готовой.

— Не заплатил, а дал взаймы.

— Маленькая сучка, — хрипло прошептал Киса, — я заплачу тебе. Пятьдесят тысяч за твои трусики. Бегом.

Я подняла на него неверящий взгляд. И поняла, что очень, очень многого не знала о своем муже. Он был возбужден до крайности. Таким я видела Кису, разве что когда он зажимал меня в туалете на своей первой московской выставке… Черт. А ведь были же моменты, были! И эта его ревность… Иногда мы очень жарко мирились после его заходов на фонарный столб. Может быть, для него это просто такая эротическая игра?

Черт. Черт! Если это игра — почему было не сказать мне об этом?! Зачем было меня бить и унижать? Извращенец чертов!

— Поль, не здесь, пожалуйста. Я не хочу.

— Я хочу. Не забывайся, детка.

В этом «не забывайся» так ясно прозвучало «ты от меня зависишь, и мне это нравится», что меня передернуло. От возбуждения не осталось и следа. А Киса это ощутил — и разозлился. Сузил глаза, раздул ноздри…

Но не успел ничего сказать.

— Вы гениальны, мистер Одоевски! — пропел совсем рядом нежный голосок.

Мы с Кисой синхронно обернулись с одинаково профессиональными улыбками. Вот только моя улыбка при виде леди стала куда искренней, а Кисина поднатянулась. Ибо леди была далеко не девицей. Скорее бабушкой. Моложавой, подтянутой, холеной и обвешанной бриллиантами бабулей лет так шестидесяти. То есть на вид около сорока, но если учесть достижения пластической хирургии и косметологии…

— Благодарю вас, миледи. — Киса склонился к протянутой ему холеной лапке.

— Можете звать меня Флор. Флоранс Гровер. — Сказано это было примерно как «королева датская», да наверняка как-то так примерно и было. — Я обожаю современное искусство, у меня весьма интересная коллекция.

Флор так улыбнулась Кисе, что слепой еж бы понял: очередным украшением ее коллекции будет именно он. Киса.

— Вы прекрасны, Флор, — с кошмарным акцентом сказал Киса, успевший оценить бриллианты, гонор и серьезность намерений леди. — Зовите меня Поль.

— Мы счастливы знакомству, Флор. — Я просияла улыбкой. — Поль не очень хорошо говорит по-английски…

— Пустяки! Настоящее искусство не признает границ. Я через два дня собираю небольшую вечеринку, только для истинных ценителей прекрасного. Буду рада видеть вас.

— Пати? — услышал Киса знакомое слово. — О, пати это прекрасно!

— Мы непременно будем, леди Флор.

— Здесь подают неплохое шампанское. Лиз, дорогая! — На меня посмотрели очень выразительно, мол, пришли официанта и исчезни, детка. Ты лишняя.

— О, кажется, я вижу официанта, — просияла я. — Прошу прощения, я ненадолго покину вас. Не оставляйте Поля одного, леди Флор, гению так легко заблудиться в незнакомом месте!

— Не беспокойтесь, дорогая, — довольно кивнула леди Гровер. — Я как раз хотела взять урок русского языка.

— Прекрасно! Поль, я ненадолго выйду в сад, у леди Аманды великолепные розы.

Я оставила Кису в цепких лапках леди Флор и сбежала в сторону террасы. Дом Данишей был не особо старым, всего-то век девятнадцатый. Широкие и высокие французские окна были распахнуты, тюлевые занавеси колыхал легкий вечерний бриз. С террасы доносился запах роз. По залу, занимающему добрую половину первого этажа, сновали официанты с шампанским и дайкири. Неподалеку от окон тапер в белом фраке любил белый же концертный рояль. Тот вздыхал, стонал и пел от счастья под его ласковыми руками.

А я… я завидовала. Роялю. Как бы я хотела ощутить на себе руки Джея! Оказывается, это очень больно, любить чужого мужчину. Даже не так. Не чужого. Инопланетного. Здесь, в естественной среде обитания, инопланетность аристократов ощущалась особенно остро. А еще острее — мое место прислуги. Что-то между горничной и куртизанкой.

Попытку какого-то джентльмена напоить меня шампанским и составить мне компанию в саду я проигнорировала. Мило улыбнулась, сказала «не сейчас» и ускользнула в дверь, ведущую в глубину дома. Стрелки с надписью «WC» здесь не водилось, так что если кто-то спросит, зачем я брожу по чужому дому, всегда можно сослаться на поиск заветной комнаты.

Моя успокоительная прогулка в тишине прервалась неожиданно быстро. Голосами, доносящимися из-за приоткрытой двери «WC». Женскими. Обычный такой разговор о мужчинах, явно между близкими подругами. Я бы прошла мимо без остановки, если бы не узнала по голосу леди Камиллу.

Она сбивчиво и мечтательно рассказывала подруге о потрясающем мужчине, таком умном, таком талантливом и в целом великолепном. Я не поняла, когда и где они встречались, зато поняла одно — леди Камилла влюблена. Эти мечтательно-восторженные интонации ни с чем не перепутаешь.