Онлайн книга «Три жизни жаворонка»
|
– Меня не за что прощать, Оль. Я ж не виновата, что Никиту полюбила. По-настоящему полюбила. Не так, как Сережку. – Ага. Теперь вот расхлебывай последствия этого настоящего давай. А Сережка… Он же на тебя дышать боялся… И до сих пор ходит, переживает… Любит он тебя, Насть, вот что. Да я бы на твоем месте… Эх ты… Оля вздохнула, замолчала грустно. А Настя вдруг вспомнила, как Оле нравился Сережка, как она сама признавалась ей в этом… Но когда Сережка начал проявлять симпатию к Насте, Оля восприняла это совершенно спокойно, никак своей обиды не проявила. Наоборот, дружба их еще более укрепилась – так Насте казалось… И Оля с удовольствием была поверенной в ее сердечных делах. Да, тогда думалось, что это и есть те самые «сердечные дела». То, что происходило у них с Сережкой. Обязательные провожания после школы, прогулки в соседний поселок на дискотеку, долгие поцелуи в укромных уголках, робкие Сережкины руки, обнимающие ее за плечи… Просто обнимающие. Ничего больше. Сережка и не претендовал ни на что большее. Да она бы и не позволила… Ни за что бы не позволила. А с Никитой сразу все было по-другому, да. Никита первый раз ее поцеловал, и голова закружилась, и внутри все закружилось, поехало. И себя уже не контролировала, и сам контроль казался глупостью несусветной. Любовь же, какой контроль! Такое было счастье – любить Никиту… – Ты чего задумалась, Настьк? Ты хоть поняла, что я тебе сказала? – услышала она голос Оли и встрепенулась, улыбнулась ей навстречу. – Поняла, Оль. Сережка переживает. Но что ж я могу… – Он любит тебя, Настька. До сих пор любит. Я думаю, что даже если он всю правду узнает… Ну, что ты беременна… Он все равно тебя простит… Хотя тут не все так романтично, конечно. Сережка-то простит, если любит, но вот мама его… Она ж тоже хочет, чтобы Сережка в институт поступил! А у тебя ребенок… Сама понимаешь, что Сережкина мама не захочет такого счастья. Да и я бы на ее месте не захотела, чего уж говорить… – Оль! А скажи мне честно… Тебе Сережка и сейчас нравится, да? – А твое какое дело? – Да я просто спросила… – Вот и не спрашивай, чего не надо! Я сама себе хозяйка, я свои чувства при себе оставляю, понятно? Это же ты у нас такая открытая, ты у нас любить умеешь, а все остальные так себе, ни фига в любви не смыслят! Остальные только тем и должны заниматься, что за тобой бегать да внутри все переживать… А еще выслушивать, понимать и жалеть… Ты же у нас звезда, хоть и беременная! А звезде не положено думать о том, что другие чувствуют! Так что не надо мне задавать глупых вопросов, поняла? Голос Оли все нарастал обидой, и было такое чувство, что она очень хочет остановиться, но не может. Настя слушала ее, удивленно распахнув глаза и втянув голову в плечи, искренне не понимала, что происходит с подругой. Ведь только что была такой близкой, такой понятной… Выходит, она вовсе не знает Олю? Дальше своего носа ничего не видит, Оля права? Внутри от этого знания стало почему-то пусто, будто оборвалось что-то. И захотелось плакать. И даже не плакать, а скулить отчаянно, как щенок. Да почему же все так плохо, и нигде ей нет места… Дома сейчас мама от папиных слов из себя выходит, Оля тоже выплескивает свою обиду… Не заплакала. Перемогла. Молча встала со стула, пошла к выходу. – Насть, ты куда? – с досадой проговорила Оля ей в спину. – Ну извини… Сама не знаю, чего меня вдруг понесло… Насть, вернись, пожалуйста! Ты же хотела на весь день остаться! Нельзя тебе пока домой, слышишь? Голос Оли будто подстегивал ее. Схватив курточку и сунув ноги в сапожки, выскочила на крыльцо, чуть не сбив Лешку, младшего брата Оли. Тот проводил взглядом ее удаляющуюся спину, покрутил пальцем у виска – сумасшедшая… Потом быстро шла по улице, сердито глядя в землю и сунув руки в карманы. Плакать все равно хотелось, но не будешь ведь плакать на улице? Надо уйти куда-то, спрятаться, чтобы никто не видел… – Насть! Насть, погоди… – услышала за спиной знакомый голос и остановилась, обернулась с досадой – вот этого сейчас только не хватало, ага… Ее догонял Сережка Филиппов, еще и улыбался совсем по-дурацки, словно хотел рассказать какую-то веселую новость. Подошел, глянул ей в лицо, сразу перестал улыбаться, спросил испуганно: – Что-то случилось, Насть, да? Ты почему… такая? – Ну какая, Сереж? Какая? Ну что, что тебе от меня нужно? Я ведь все тебе уже сказала – не ходи за мной, не надо! – А я и не хожу… Я случайно тебя увидел, как ты из Ольгиной калитки выскочила… – Да не ври, Сереж. – Ладно. Врать не буду. Я тебя ждал, да. Сначала у дома твоего ждал, видел, как ты вышла… Как к Ольге зашла… – Зачем, Сереж? Ну зачем ты… – Насть… Давай поговорим, а? Там за школой скамейка есть, помнишь? Наша скамейка, Насть… Вот зря он сказал про «нашу скамейку». Зря. «Наша скамейка» могла быть только у нее с Никитой, а Сережка тут ни при чем. Нет у него права называть ту скамью у школы «нашей»… Но все равно домой идти не хочется. Рано еще. Да и боязно… Не все ли равно, как тревожное время убить? Пусть и в неприятных разговорах и объяснениях. Да и чего там Сережке объяснять? Вовсе она не обязана ему объяснять… – Ладно, пойдем на скамейку за школой. Посидим, поговорим. Только бы дождь не пошел… Какое-то время сидели молча, и Настя чувствовала, как Сережка волнуется, как пытается подобрать правильные слова, чтобы начать… И пожалела его, заговорила первая: – Сереж… Не надо ничего говорить, правда. Ты прости меня, что все так получилось, но… Как получилось, так получилось. Я другого люблю. Да ведь тебе все давно рассказали, наверное… – Да. Рассказали. Ну и что? Он же уехал. Насть. Он же никогда сюда больше не вернется. – Да ты-то откуда знаешь, что он не вернется?! Что ты вообще знаешь о нем, чтобы такие выводы делать? – Ну, если до сих пор не вернулся… – И что? Тебе-то какое дело? – Не сердись, Насть. Не обижайся. Я ведь что хочу сказать… Я хочу сказать, что еще какое-то время пройдет, и ты его забудешь, совсем забудешь… А я подожду, Насть. Сколько надо, столько и подожду. Хоть полгода, хоть год… Да хоть всю жизнь… – Не подождешь, Сереж… – грустно усмехнулась она, отворачивая голову в сторону. – Уверяю тебя, что не получится подождать… – Да почему ты за меня решаешь, что не получится?! – Потому. Обстоятельства определенные есть, потому и решаю. – Что за обстоятельства могут быть? – Могут, Сереж, могут… Скоро все узнаешь. Вернее, увидишь… – Не понимаю… Что я должен увидеть? Загадками говоришь… – Все, Сереж. Хватит об этом. Расскажи лучше, как ты у моря отдыхал. Я с родителями прошлым летом тоже к морю ездила – так здорово было! А этим летом не получилось – у папы отпуск по графику в декабре. А маме так вообще трудно в отпуск собраться – аптеку оставить не на кого. Так что давай рассказывай, а я тебе молча завидовать буду. Где ты хоть был-то? Где твоя бабушка дом купила? |