Онлайн книга «Трасса Ноль»
|
– А вот и спящая красавица. Меня Русланом звать. Давай, полезай назад! За сиденьями обнаружилась узкая, но мягкая койка, застеленная цветастым полотенцем. Испустив облегченный вздох, Яна растянулась на чужой постели и закрыла глаза. Было уютно, задавать вопросы не хотелось. – Не мерзнешь? На вот, накинь, – шепот Сида раздался прямо над ухом. Плечи укутала согретая чужим теплом толстовка. Яна потерлась щекой о пропылившуюся ткань и неслышно промямлила уже в полусне: – Тобой пахнет… Спасибо. 02:15, трасса Р-21 510 км до Санкт-Петербурга Сид потянулся, хрустнув шейными позвонками. Судорожно взревывая, «КамАЗ» только что преодолел очередной покатый подъем. – Тачка у тебя – монстр. Небось, постарше меня будет? – Сид закурил и вопросительно улыбнулся водителю. – А как же – она еще перестройку помнит! – Руслан заулыбался, любовно поглаживая выцветший пластик приборной доски. – Всю семью кормит, ласточка моя! – Я тоже и перестройку, и «совок» вполне себе помню, – ревниво заметил Сид. Он вдруг понял, что водитель держит его за ровесника Янки. Это было неожиданно обидно. – Да ну? Это сколько тебе? – Руслан недоверчиво приподнял брови. – Возраст Христа, плюс-минус три года, – заученно хмыкнул Сид. Эта фраза за последние годы успела стать настолько привычной и надоесть, что он вдруг решил больше не использовать ее. Помолчав, он пояснил: – Тридцать шесть почти. – Хорошо сохранился, парень! – присвистнул водитель. – Так ты и женат, наверное? «Бог миловал» – тоже привычный, уже набивший оскомину ответ. – Да нет, по-другому, – Сид отчего-то почувствовал себя глупо. – И детей нет? У меня вот две дочки, – отогнув козырек над лобовым стеклом, Руслан кивнул на пару выцветших фото. – А насчет детей я и не знаю, – сглотнув, Сид неожиданно для себя ответил чистую правду. Ему показалось, что водитель сейчас неодобрительно покосится на него. Но нет, тот только хмыкнул как-то снисходительно и потянулся за пачкой «Примы». – Значит, не нагулялся еще… Прямо как я после армии. – Я и не служил… «Сидевших же в армию не берут». Договаривать фразу не захотелось. Сид понял, что ему почему-то очень важно, что о нем подумает этот седой мужик с мозолистыми ладонями и простой житейской мудростью в блекло-голубых глазах. Сид кашлянул и закончил: – Не знаю, как-то так вышло – до двадцати семи бегал. – А дальше что? – Руслан выпустил облако сизого вонючего дыма. – А дальше – то же самое. Бегаю… От работы, от женщин, от обязательств. Устал уже бегать, а остановиться все не могу. Ерунда какая-то. Сид говорил неожиданно для себя просто, без прикрас и обычной рисовки. Он почувствовал, что любой другой тон сейчас прозвучал бы фальшиво и оскорбительно. Руслан задумчиво покивал и неожиданно сменил тему: – Кто она тебе? Подруга? – Она? – Сид мотнул головой назад. – Да какое… Мы и месяца не знакомы. Она меня ненавидит. – Ну и козел. – Наверное. На Сида накатилась усталость. – Знаешь, парень, – Руслан говорил как-то особо задушевно, сосредоточенно хмурясь в лобовое стекло. – Вот пожил бы ты с мое, научился бы ценить настоящее. Ну, гулянки твои, пьянки, девки – к чему это все? Оглянуться не успеешь, время пройдет – захочешь, чтобы свой угол был, чтобы родная душа дома ждала. Опять же, заботиться о ком-то… Нет, брат, повидал бы ты с мое – ты бы сейчас не чудил! Сид почувствовал себя несправедливо обиженным мальчишкой. Захотелось возразить, что неправда это, будто вся его жизнь – сплошной пустяк. Ведь было же и настоящее: поиски себя, вдохновение, свобода… Перед глазами замаячили образы: вот ему тринадцать, и снова надо поменять простыню под парализованным дедом. Матери опять нет дома уже третьи сутки, а вся комната пропиталась запахом лекарств и мочи. Вот его бьют пацаны в десятом классе. А вот его взяли на горячем: камера СИЗО, бесплатный адвокат… Нет, об этом лучше не вспоминать. Да нет, было же и хорошее! Вот он читает стихи той итальянке на коммунальной кухне, а за окном зыбко маячит в предрассветных сумерках Средний проспект. А вот бросил очередную работу и ушел пешком на Черное море. Это было как раз после той попойки в гримерке Театра Комедии, году так, постойте, в 2002-м? Молчание в кабине затягивалось. – И что же ты повидал? – Сид тоже смотрел прямо перед собой. Тот ответил без задержки, словно только и ждал вопроса: – Чечня, вторая кампания. Три года по контракту чертей гонял. Лучшего друга там потерял. А семь лет назад жену схоронил. Теперь дочек один вот ращу… Голос Руслана стал словно чужим, механическим. Он перечислял жизненные утраты без рисовки и горечи, просто констатируя факты. Сид молчал. Он не знал, что сказать. Через пару минут Руслан заговорил снова, уже своим обычным голосом: – Ты вот можешь сделать хоть что-нибудь, чтобы она тебя не ненавидела? Сид вздрогнул и оторвал взгляд от лобового стекла. Оглянулся назад – Янка спала, свернувшись клубочком. Такая маленькая и беззащитная и такая доверчивая. Сиду стало ее жаль. Он сглотнул комок и выдавил: – Да, одну вещь точно могу. «Только если я это сделаю, то больше никогда ее не увижу», – он не стал договаривать мысль вслух. – Ну так что же, брат? – Руслан повернулся к нему, глядя выжидающе и даже словно бы оценивающе. Сид достал из кармана телефон и бросил взгляд на часы. Оставалось двенадцать часов и пятьсот километров. Он заговорил неохотно, ощущая, что сжигает мосты и берет на себя, возможно, невыполнимые обязательства: – Сделаю. Наизнанку вывернусь, но сделаю. Руслан удовлетворенно хмыкнул. Дальше ехали молча. Ревет мотор, тянется, не кончаясь, северная белая ночь. 04:20, объездная Петрозаводска 443 км до Санкт-Петербурга – Подъем! С вещами на выход! – бодрый голос Сида бесцеремонно разбил сон, в котором Яна снова была маленькой и лепила с бабушкой вареники. Еще ничего не успев толком сообразить, она выпрыгнула из кабины «КамАЗа». Сид с рюкзаками выкатился следом. Посигналив на прощание, фура тронулась, унося с собой теплый уют кабины и Янин недосмотренный сон. – Где мы? – спросила она, сонно таращась по сторонам. |