Онлайн книга «Целитель. Двойная игра»
|
Марина прижалась до того доверчиво, что я даже заругался на себя за свои душные тёмные желания. Мы так мало ценим нежную дружбу с женщиной, так легко уступаем вожделению! И далеко не сразу понимаем, чего лишились, а когда кидаемся вспять, желая спасти и сохранить утраченное, то ловим отражения теней… – Пойдём погуляем? – Девушка потёрлась щекой, и я чмокнул её куда достал – в ушко. – Пойдём. Неохотно расплетя руки, Исаева защебетала: – Сейчас, только ключи найду. Я такая воро-она! Вечно всё теряю! Мы работали в Узбекистане, так я постоянно забывала рацию. Представляешь? Ну вот, пожалуйста! – рассмеялась она, снимая с вешалки кобуру с пистолетом. – Неделю уже висит! Нет чтобы сдать… Мишечка, положи, пожалуйста, в шкаф. Нет, нет! В спальне! И там ещё ключи от машины должны быть. На трюмо! Скажи: «Растеряха»! – Растеряшка! Улыбаясь, я принял кобуру с «ПБ» и понёс в спальню. Ключи от «москвичонка» нашлись на подоконнике, рядом с аптечкой и маленьким огнетушителем. «Ворона! – улыбнулся я. – А если ГАИ остановит?» Внизу, загородив весь проезд, остановилась «Скорая» – белый с красным «рафик». Двое мускулистых санитаров с носилками вошли в подъезд. «У кого-то одни девочки на уме, – подумал я мельком, – а к кому-то тётка с косой постучалась…» – Нашёл? – долетел Маринкин голосок. – Несу! Укладывая оружие на полку шкафа, я расслышал стуки и грюки из прихожей, однако не придал им значения. Наверное, растеряшка опять что-то посеяла, вот и рыщет, пыхтя и роняя. Но тут девушка жалобно вскрикнула, и мои ноги будто сами вынесли меня в прихожку. Я словно угодил в тягостный сон… На полу валялась скомканная марля, от неё несло сладковатым хлороформом, а дюжий санитар грубо укладывал бесчувственную Марину на носилки. Его рыжий напарник, помаргивая белёсыми ресничками, закуривал сигарету, чмокая отвисшей губой. Правой рукой он поигрывал «макаровым» с длинным глушаком. Рыжий первым заметил меня, а я просто не успевал! Дёрнулся – и дуло выплюнуло огонёк. Грудь будто раскалённым шкворнем проткнули – пуля продырявила лёгкие. Меня отбросило к стене, я по инерции упал на коврик, пахнувший пылью, и резучая боль полыхнула по нервам. Контрольный выстрел – и всё… Я замер, пуская струйку крови изо рта. Рыжий глянул на меня с безразличием, как на раздавленную муху, и сунул огнестрел под белый халат, за пояс. – Выносим. – Тяжёленькая, стервь! – весело прогудел дюжий. – Ну? Берись давай. – Сейчас, перехвачусь только… «Санитары» вынесли «больную», и рыжий, топавший сзади, ногой захлопнул дверь. Тяжкие шаги сотрясли лестницу. Я надсадно рычу, неуклюже, как тюлень, переваливаясь и подгибая ноги. Всхлипывая, стягиваю простреленную футболку. Растопыренной пятерней накрываю пулевое отверстие. Слабость и дурнота накатывают, грозя погасить сознание, пот струйками течёт по лицу. – Ох ты… – выдыхаю я с хрипом, волевым усилием пригасив боль, чтобы не отвлекала. – Как меня… Поднимаюсь на одно колено. Выпрямляюсь, дрожа и скуля. – Врё-ёшь… – Я издал жалкое шипение, облизывая сухие губы. Солёно всё – и кровь, и пот… Или это слёзы? Хватаясь за притолоку, ввалился в спальню. Упал, вытягивая руку, на кровать, встал, шатаясь. Два шага к окну. Чахлая герань упорно лезла из горшка, пластая листья по стеклу… Я вцепился в подоконник. Рыжий с дюжим выносили недвижную Марину. Водитель курил, отворив дверцу, почему-то не белую, а зелёного цвета. Наверное, с другого «РАФа» сняли. «Только б успеть…» Клекоча, я завёл левую руку за спину и сразу нащупал саднящий бугорок. Убийственный жакан застрял в мышце, и кожа лопнула. Кровь сочилась, это здорово мешало – пальцы соскальзывали с приплюснутой пули – видать, ребро изломила, – но вот изловчились и выдернули. Мыча и стряхивая пот, я долгую минуту стоял, качаясь у окна, заращивая входное и выходное, будя в себе силы. «Успеть, успеть…» Заграбастав Маринкину кобуру с «ПБ», я подцепил ключи и ринулся к выходу. Меня сильно вело, а перед глазами будто калейдоскоп вертели – цветные пятна так и кружились, двоясь. Чуть не выстелившись на пороге, я ссыпался по лестнице, хватаясь за перила. В тамбуре отдышался, следя сквозь щель за «Скорой». Каждый вдох резал по живому, пробитая грудь лишила меня сил – я не справился бы и с одним негодяем, захватившим девушку. Мне бы оклематься, минуток десять хотя бы… «Рафик» плавно тронулся, и я выглянул, страхуясь. Ага, сейчас вон та черёмуха меня прикроет… Доковыляв до «Москвича»-универсала, я отпер дверцу, поглядывая вслед «Скорой», и упал на сиденье. Ключ вошёл со второго раза, движок замурлыкал, засучил шатунами, радуясь высоким оборотам. «Успеть!» Универсал покатился, и каждая выбоина отзывалась толчком боли. Расходовать энергию зря я не стал. «Потерпишь…» «Москвич» выехал на Большую Черкизовскую. Белый «рафик» замаячил впереди – похитители уходили к Щёлковскому шоссе. «Успею!» Тот же день, позднее Московская область, Супонево Выехав за Кольцевую, «РАФ» прибавил скорости. Я держался на расстоянии, прячась то за автобусом, то за несерьёзной фурой «АЛКА» на прицепе у «сто тридцатого». Если бы не рана, я бы давно уже восстановился. Лёгкие горели, раны свербили, сердце колотилось о рёбра, словно птица, рвущаяся на волю из клетки. От пролитых пота и крови кожа неприятно зудела. И очень, очень хотелось пить! Я бы сейчас выглотал большой, самый большой бокал кваса, холодненького, из бочки… Или два бокала… Мотнув головой, я будто вытряхнул из неё глупые желания. Утратил бдительность? Вот и терпи. Что за «санитары»? Для чего им Марина занадобилась? Я не маялся лишними вопросами. Главное – не упустить из виду «Скорую». Вот «рафик» замигал, перестроился и свернул налево. Я увязался за ним. Миновав деревню Супонево, похитители немного поплутали по кривым улочкам дачного посёлка, пока не очутились на окраине. Рыжий разлаписто вылез, с усилием распахнул воротину, чертившую дуги по земле, и «Скорая» вкатилась во двор. Там среди заброшенных клумб и разросшихся берёзок глыбился бревенчатый теремок. Меня «санитар» не заметил – «Москвич» вовремя юркнул в густой кустарник и не отсвечивал. Рывками, под неслышные маты, ворота запахнулись. Мой выход. Приделав глушитель к «ПБ», я, скособочившись и покряхтывая, перебежал заросшую травой улочку. Створы, пропустившие «рафик», желтели свежим деревом, а вот забор, серый от непогоды, основательно протрухлявел. Раздвинув пару досок, едва державшихся на ржавых гвоздях, я проник на вражескую территорию. Как всё запущено… |