Онлайн книга «Изобретение Вальса»
📃 Cтраница 37
Сон всегдашний… Сон сладостный… Слипаются ресницы. Разбудишь… Ганус Спит. Спит… Пламенный слепец! Открыть тебе? Открыть?.. О, как они опаздывают! Это ожиданье меня погубит… Господи!.. Открыть? Так просто все: не встреча, не дуэль, а западня… один короткий выстрел… сам Тременс это сделает, не я, и скажет сам, что ставлю выше чести холодный долг мятежника, и станет благодарить… Прочь, прочь, соблазн дрожащий! Один ответ, один ответ тебе, – презрительный ответ: неблагородно. А вот – идут… О этот смех беспечный за дверью… Тременс! Просыпайся! Время! Тременс Что? А? Пришли? Кто это там смеется? Знакомый перелив… Входят Морн и Эдмин. Эдмин Позвольте вам представить господина Морна. Тременс Счастлив вам услужить. Мы с вами не встречались? Морн (смеется) Не помню. Тременс Мне спросонья показалось… но это все равно… А где посредник? Тот старичок воздушный – Эллин крестный – как звать его… вот память! Эдмин Дандилио сейчас придет. Он ничего не знает. Так лучше. Тременс Да, судьба слепая. Шутка не новая. Дрема долит. Простите, я нездоров… Две группы: направо, у камина, Тременс и Ганус; налево – в более темной части комнаты – Морн и Эдмин. Ганус Ждать… Снова ждать… Слабею, не вынесу… Тременс Эх, Ганус, бедный Ганус! Ты – зеркало томления, дохнуть бы теплом в тебя, чтоб замутить стекло. Вот, например: какой-то тенью теплой соперник твой окутан. На картины мои глядит, посвистывает тихо… Не вижу я, но, кажется, спокойно его лицо… Морн (к Эдмину) Смотри: зеленый луг, а там, за ним, чернеет маслянисто еловый бор, – и золотом косым пронизаны два облака… а время уж к вечеру… и в воздухе, пожалуй, церковный звон… толчется мошкара… Уйти бы – а? – туда, в картину эту, в задумчивые краски травяные, воздушные… Эдмин Спокойствие твое – залог бессмертья. Ты прекрасен. Морн Знаешь, забавно мне: ведь я уж здесь бывал. Забавно мне, все хочется смеяться… Противник мой несчастный мне не смеет в глаза глядеть… Напрасно, повторяю, ты рассказал ему… Эдмин Но я полмира хотел спасти!.. Тременс (с кресел) Какая там картина вам нравится? Не вижу я… Березы над заводью? Морн Нет, – вечер, луг зеленый… Кто написал? Тременс Он умер. Кость осталась холодная. На ней распято что-то – лохмотье, дух… О, право, я не знаю, зачем храню картины эти. Бросьте, не нужно их смотреть! Ганус А! В дверь стучат! Нет, человек с подносом… Тременс, Тременс, не смейся надо мной!.. Тременс (слуге) Поставь сюда. На, выпей, Ганус. Ганус Не хочу. Тременс Как знаешь. Не откажитесь, судари мои, прошу. Морн Спасибо. Но скажите, Тременс, с каких же пор писать вы перестали? Тременс С тех пор, как овдовел. Морн И вас теперь не тянет вновь просунуть палец в пройму палитры? Тременс Слушайте, мы собрались, чтоб смерть решать, – вопрос отменно важный; не к месту здесь цветные разговоры. Поговорим о смерти. Вы смеетесь? Тем лучше; но поговорим о смерти. Что – упоенье смерти? Это – боль, как молния. Душа подобна зубу, и душу Бог выкручивает – хрясь! – и кончено… Что дальше? Тошнота немыслимая, и потом – зиянье, спирали сумасшествия – и чувство кружащегося живчика, – и тьма, тьма, – гробовая бархатная бездна, а в бездне… Эдмин Перестаньте! Это хуже, чем о плохой картине рассуждать! Вот. Наконец-то. Слуга вводит Дандилио. Дандилио Добрый вечер! Ух, как жарко тут! А мы давненько, Тременс, не виделись – отшельником живете. Я изумлен был вашим приглашеньем: мудрец-де приглашает мотылька. Для Эллы – вот – коробка глянцевитых засахаренных слив – она их любит. Морн, здравствуйте! Эдмин, вы дурно спите – бледны, как ландыш… Ба! Неужто – Ганус? Ведь мы знакомы были. Это – тайна, не правда ли, что вы к нам воротились? Когда вечор мы с вами… как узнал я? Да по клейму, по синей цифре – тут – повыше кисти: заломили руки, и цифра обнажилась. Я приметил и, помнится, сказал, что в Дездемоне… Тременс |