Книга Нам, живущим. Реквием, страница 4 – Роберт Хайнлайн

– И какие же цели преследовали подобные договоренности?

– Полагаю, это делалось в основном для блага детей. Их оберегали… Им давали имена… И женщин защищали и поддерживали и заботились о них во время беременности.

– А что получал от этого мужчина?

– Ну, он… Скажем так, он получал налаженный быт и семейную жизнь, кого-то, кто для него готовил, и тысячу других приятных мелочей, и, если вы простите мне эту подробность, женщину, с которой можно спать всегда, когда захочется.

– Давайте начнем с конца, всегда ли именно с ней он хотел спать, как вы затейливо выразились?

– Да, полагаю так, а иначе он, наверное, не попросил бы выйти за него замуж. Нет, Богом клянусь, я знаю, что это неправда. Возможно, это так и было, когда они только поженились, но я чертовски хорошо знаю, что большинство женатых мужчин каждый день встречают других женщин, которых предпочли бы собственным женам. Я таких навидался в каждом порту.

– А сами вы, Перри?

– Я? Я не… Я не был женат.

– Разве вам не встречались женщины, которыми вы желали бы насладиться в физическом плане?

– Безусловно. Множество.

– Тогда почему вы не женились?

– Ох, сам не знаю. Наверное, не хотел связывать себя.

– Не будь у мужчины детей, которых нужно содержать, и такой жены, которую нужно содержать, был бы брак для него обузой?

– Безусловно, в каком-то смысле. Она ожидала бы, что он все будет для нее делать, скандалила бы, увидев его с другой женщиной, и ожидала бы, что он станет развлекать ее сестер, двоюродных сестер и теток, и обижалась бы, если бы ему пришлось выйти на работу в день годовщины свадьбы.

– Господь милосердный! Ну и картина. Я не все ваши выражения понимаю, но звучит это невыносимо.

– Конечно, не все женщины такие, есть и хорошие боевые подруги, но до свадьбы это невозможно определить.

– По вашему описанию похоже, что мужчина ничего не приобретал посредством брака, кроме постоянно доступной любовницы. И скажите-ка, разве в то время не было возможности нанимать женщин дешевле, чем обходилось пожизненное содержание одной жены?

– О да, безусловно. Но нанятые женщины большинство мужчин не устраивали. Понимаете, мужчине не нравится, если женщина ложится с ним в постель только потому, что у него есть деньги.

– Но вы только что сказали, что женщины выходили замуж, чтобы их содержали.

– Я не совсем это имел в виду. Дело не только в этом. По крайней мере, обычно – не только в этом. В любом случае все не так. И, кроме того, мужчины не всегда играют в эту игру. Понимаете, мужчина женится отчасти для того, чтобы получить эксклюзивные права на внимание женщины, особенно это касается ее тела. Но многие заходят слишком далеко. Брак – не оправдание для того, чтобы бить жену по лицу за два танца с другим, а я видел и такое.

– Но зачем мужчине стремиться к эксклюзивному обладанию женщиной?

– Он стремится к этому естественным образом, это заложено в него природой. И еще мужчина хочет точно знать, что его дети – законнорожденные.

– Мы в нашем времени уже не так уверены, Перри, что подобные особенности закладываются, как вы выразились, природой. А слово «незаконнорожденные» вышло из употребления.

В этот момент на другом конце комнаты вспыхнул янтарный огонек. Диана поднялась и быстро вернулась со свитком бумаг:

– А вот и они. Смотрите.

Она развернула бумаги и разостлала их на столе-полке. Перри увидел, что это фотостатические ^[1] копии полос из «Лос-Анджелес таймс», «Геральд-экспресс» и «Дейли ньюс» от 13 июля 1939 года. Диана указала на заголовок.

Похожие заметки были и в других газетах. A «Дейли ньюс» дала врезку с Перри в униформе. Диана изучила фотографию с интересом.

– История совпадает до мелочей, Перри. А вот он не очень-то на вас похож.

Перри тоже взглянул:

– Надо сказать, не так уж плохо, учитывая плохую передачу полутонов.

– Удивительно, что он вообще на вас похож.

– Почему вы так говорите, Диана? Вы мне разве не верите? – На лице его отчетливо отразилась боль.

– О нет-нет. Я верю, что вы говорите буквально правду – ту, что знаете. Но подумайте сами, Перри. Голова на этой фотографии – если верить газете – уже больше века как обратилась в прах.

Перри смотрел на девушку, и в его глазах появилось выражение ужаса. Он закрыл глаза и схватился руками за голову. В таком положении он и оставался – отвернувшись, в напряженной позе – несколько минут, пока не почувствовал нежное прикосновение к своим волосам. Диана склонилась над ним, в глазах ее читались жалость и сострадание.

– Перри, прошу, послушайте. Я никоим образом не желала вас растревожить. Специально я не причиню вам боли. Я хочу быть вашим другом, если вы мне позволите. – Диана мягко отстранила его руки от висков. – Перри, с вами произошло нечто странное и чудесное, и мне оно совершенно непонятно. В некотором смысле это ужас но и определенно внушает страх. Но могло ведь быть и хуже, гораздо хуже. Мир, в котором вы оказались, совсем не плох. Я считаю, что он, напротив, дружелюбный. Мне он нравится, и уверена, что это в любом случае лучше, чем разбиться у подножия обрыва. Прошу, Перри, позвольте вам помочь.

Он дотронулся до ее руки:

– Ты хорошая девчонка, Ди, но со мной все будет в порядке. Думаю, это просто шок. От осознания того, что весь знакомый мне мир умер, исчез. Я это, конечно, понял, когда ты сказала мне, какой год, но не осознавал, пока ты не сказала, что я тоже мертв, во всяком случае мое тело. – Он вскочил. – Но позволь! Если мое тело мертво, откуда же, во имя всего святого, я взял это? – И он хлопнул себя по боку.

– Не знаю, Перри, но у меня есть идея.

– И что же произошло?

– Пока не знаю. Но мы можем кое-что сделать, чтобы это выяснить. Пойдем.

Она открыла ящик с прибором для связи и нажала кнопку. На экране возникла симпатичная рыжая девушка. Она улыбалась. Диана заговорила: