Онлайн книга «Нам, живущим. Реквием»
|
К нижнему краю свитка крепился небольшой бумажник или блокнот. Открыв его, Перри обнаружил, что листами служат деньги, обычные деньги, лишь немного отличающиеся по размерам и внешнему виду от денег 1939 года. С обратной стороны книжки обнаружились незаполненные чековые листы. – Что мне делать с этим, Диана? – Делать? Что захочется – использовать, тратить, жить на них. – Но это не мои деньги. Они принадлежат этому парню, Гордон… как там его. – Ты и есть Гордон 755-82. – Я? Черта с два. – И все же это ты. Отдел регистрации уже подтвердил этот факт и повторно открыл твой счет. Твое тело проходит под номером 932-016-755-82А. Можешь пользоваться любым именем, какое понравится, – Перри, Гордон или Джордж Вашингтон. Отдел с удовольствием внесет поправки в твое досье, но этот номер соответствует именно этому телу и именно этому кредитному счету, так что номер они менять не будут. Разумеется, ты не обязан тратить деньги, но, если их не потратишь ты, их не потратит никто, и денег просто будет становиться больше. – Могу ли я отдать их кому-нибудь? – Разумеется, но не Гордону. Перри почесал голову: – Да, наверное, так. Слушай, а что это за ерунда с добровольным отказом? – Я не смогу дать научное объяснение, но во всех прочих смыслах это самоубийство вследствие нежелания жить. – Так Гордон мертв? – Нет – по представлениям тех, кто этими вещами играет. Просто его не интересовала жизнь здесь, и он выбрал жизнь в другом месте. – Как так вышло, что с его телом все в порядке? – Если верить отчету, тело Гордона, вот это тело, – она ущипнула его за щеки, – лежало себе спокойно в состоянии приостановленной жизнедеятельности в Пристанище, вон за той горой. Так что загадка отчасти разгадана. Его наморщенный лоб не выказывал никакой радости. – Да, видимо, так. Только каждая загадка объясняется посредством другой загадки. – Перри, осталась лишь одна загадка, которая беспокоит меня, а именно – каким волшебным образом тебе удалось не сломать ногу и в придачу свою новую шею, добираясь сюда. Но я рада, что ты цел. – Я тоже. Боже! – А теперь мне пора за работу. – Она принялась складывать тарелки. – Какую работу? – Оплачиваемую. Я не из тех аскетичных душ, которые довольны чеками, полученными по наследству. Мне нужны деньги на штучки и безделушки. – Кем ты работаешь? – Актрисой на телевиде, Перри. Я танцую и немного пою, а иногда принимаю участие в постановках. – Ты собираешься репетировать? – Нет, через двадцать минут выхожу в эфир. – Боже мой, студия, должно быть, где-то рядом, иначе ты опоздаешь! – О нет. Передача пойдет прямо отсюда. Но тебе придется вести себя хорошо, сидеть спокойно и не задавать какое-то время вопросов, иначе я действительно опоздаю. Подойди. Садись здесь. Теперь повернись к приемнику. Вверх взлетела еще одна секция стены, и Перри оказался перед плоским экраном. – Здесь ты сможешь увидеть передачу и одновременно смотреть, как я танцую. Она выдвинула ящик коммуникатора и подняла небольшой экран. На экране возник довольно невзрачный, но жизнерадостный молодой человек. На нем был шлем со вздутиями в районе ушей. Из угла рта, скривленного в язвительной улыбке, свисала сигарета. – Здорово, Ди. – Привет, Ларри. Это что у тебя за круги под глазами? – От тебя – и вдруг такой вопрос! Ты ведь у нас очень чувствительная, когда речь заходит о личных делах. Мне эти круги блондиночка нарисовала. – Левый получился кривой. – Хватит острить, принимайся за работу. У тебя все настроено? – Ага. – Так, проверка. В ближнем конце комнаты зажглись огни. Диана вышла в центр комнаты, дважды повернулась, прошлась во всех направлениях, после чего вернулась к коммуникатору. – Годится, Ларри? – В нижнем левом углу что-то светит, и, как мне кажется, это не на моей стороне. – Я погляжу. Она вернулась с трубкой, в которой прибыло досье Гордона. – А теперь как, Ларри? – Норма. Что это было? – Вот это. – Она показала ему трубку. – Типичная тетка! Ничего правильно сделать не можете. Рассеянные и без… – Ларри, еще одна твоя шуточка, и я сообщу куда следует, что у тебя атавизм, – возможно, в тебе проснулся неандерталец. – Остынь, крошка. У тебя сверхвеликолепный мозг. Обожаю тебя за твой интеллект. Время на исходе. Музыка нужна? – Включи-ка погромче. Хорошо, выключай. – И чем сегодня будешь кормить толпу, Ди? – Пища для избранных. Посмотри и ты – вдруг умные мысли появятся. Ларри сверился с приборами: – Занимай позицию, девчонка. Я отключаюсь. Диана быстро перешла к центру комнаты, и огни погасли. Большой экран рядом с Перри внезапно ожил. Цветное стереоизображение молодого мужчины раскланивалось и улыбалось и наконец произнесло: – Друзья, мы снова в студии Ковра-Самолета, ведем передачу из башни мемориала Эдисона, что у озера Мичиган. Сегодня вы увидите свою любимую исполнительницу танцев в стиле модерн, прекрасную Диану. Она представит еще одну строфу из Поэмы Жизни. Краски на экране растеклись, затем переплавились в светло-синий оттенок, и одна высокая кристально чистая нота проникла в уши Перри. Нота задрожала и разрослась в минорную мелодию. Перри почувствовал, как им овладевает печаль и ностальгия. Постепенно оркестр подхватывал тему, придавал ей насыщенности, а цвета на экране сменялись, смешивались, создавая причудливые образы. Наконец цвета растворились, экран потемнел, а гармония покинула мелодию, и осталась лишь одинокая скрипка, тягуче поющая в темноте. Тусклый луч света возник на экране и обозначил маленькую фигуру далеко на заднем плане. Она лежала ничком, вялая, беспомощная. Музыка передавала чувство боли, чувство отчаяния и всепоглощающей усталости. Но была в звучании и вторая тема, которая призывала бороться, и фигура слегка пошевелилась. Перри обернулся, и ему пришлось взять себя в руки, чтобы тут же не броситься спасать это жалкое и несчастное создание. Диане нужна помощь, подсказывало ему сердце, иди к ней! Но он сидел тихо, он смотрел и слушал. Перри мало понимал в танцах, и еще меньше в танцах как высоком искусстве. Его уровень заканчивался собственным участием в бальных танцах и наблюдением за тем, как исполняют чечетку. Он с восхищением следил за изящными и на первый взгляд непринужденными движениями девушки, не осознавая, сколько в них вложено тренировок и личных талантов. Постепенно он начал понимать, что ему рассказывают историю человеческого духа, историю о храбрости, о надежде и любви, преодолевающей отчаяние и физическую боль. Он вздрогнул, когда в завершение танца Диана упала на спину, лицом к небу, раскинув руки. Ее глаза сияли, она радостно улыбалась, в то время как единственный источник теплого света омывал ее лицо и грудь. Таким счастливым – счастливым и спокойным – он не чувствовал себя с момента своего прибытия. |