Девушке ничего не оставалось, как идти следом за Амьером.
Амьер не успел вывести ее за двери странного зала, как им навстречу уже спешила немолодая, высокая волеронка со следами прежней красоты на лице. Мужчина сказав управительнице (а это была она), чтобы она устроила Ясну в одной из комнат, развернулся и ушел. Девушка недоуменно смотрела вслед ему. В одной из комнат? Не в его покоях? Что ж, так даже, наверное, лучше. И он представил ее, как ильдэ, но не сказал – моя жена.
Управительница, оглядев с ног до головы девушку, поджала губы и сказала, чтобы Ясна следовала за ней. Женщина привела ее в сырую, холодную комнату огромных размеров. Здесь что обитают великаны, не боящиеся холода и сырости? В комнате кроме кровати еще был стол и два стула возле него. У высокого узкого, стрельчатого окна стояло мягкое кресло с высокой спинкой. И это вся мебель, что была в комнате. А где же шкаф для одежды? В темном дальнем углу Ясна с трудом разглядела несколько перекладин – видимо они служили для развешивания одежды.
Увидев, что девушка ежится, управительница спросила:
– Вы ведь не волеронка?
– Да, не волеронка – ответила Ясна, чуть ли не стуча зубами от холода.
– Я сейчас распоряжусь, чтобы зажгли камин, и впредь один раз в день будут его разжигать.
Ясна посмотрела на камин, у противоположной стены далеко от кровати. Да, пожалуй, тепла даже при зажженном камине будет немного. Но хоть что-то.
– Меня зовут ильсэ Эрья, – сказала женщина, – сейчас вам принесут завтрак. Вам есть во что переодеться? Где ваши вещи? Или то, что на вас – все что имеете?
Ильсэ? Эта женщина вдова?
–У меня ничего нет с собой, – смутилась Ясна, – но надеюсь, что мои вещи пришлют сюда.
– Сомневаюсь, – пробормотала Эрья, хмурясь и направляясь к двери, – сюда никто из ваших не доберется.
Но чуть позже Ясне принесли кофр, с которым она путешествовала. Правда, там было всего три платья и столько же смен белья, и только один комплект был чистым, но хоть ей будет во что переодеться, а остальное отдаст в стирку и чистку.
Камин впредь топили по утрам и тепло держалось до обеда, к вечеру становилось холоднее, а под утро тем более. Еще было место, где Ясна могла отогреться – ванная комната, вечером воду нагревали в огромном чане прямо там же в ванной комнате и выливали в ванну, похожую на небольшой бассейн. В воду горничная бросала какие-то травы и цветы, добавляла ароматическое масло и девушка подолгу там нежилась. И на двери ванной, в отличие от дверей комнаты, была суровая, тяжелая задвижка – можно было не опасаться, что кто-то войдет без спроса. А этого Ясна опасалась и даже очень.
В первый день и уж тем более ночь она ждала Амьера. В кофре она отыскала книгу и пыталась читать, постоянно оглядываясь на дверь и прислушиваясь к звукам в коридоре, но там была тишина. Да уж, с такими стенами и дверями никакой шум не может донестись. Он не пришел, а она провела все это время вздрагивая, когда открывалась дверь, чтобы впустить служанку. На обед Ясну проводили в столовую, но Амьера там не оказалось, ела она в одиночестве. Умаявшись, девушка уснула только под утро, так и не раздевшись. Пришедшая утром служанка сказала, что господин уехал еще вечером. Вот ведь! А она тряслась всю ночь от страха, ожидая каждую минуту, что откроется дверь и войдет он.
Но Амьер не пришел и на следующий день и ночь. Ясна немного успокоилась, ее снедало безделье, она пыталась выйти за двери, но отойдя немного от своей комнаты, увидела, что коридор разделяется на обе стороны, свернув и пройдя немного, вернулась обратно – коридор опять делился и Ясна побоялась, что потеряется и не найдет дорогу обратно. А бродить в пустынных, гулких коридорах то еще удовольствие. Когда пришла служанка и принесла обед, Ясна попросила отвести ее в библиотеку и показать сад, но девушка испуганно ответила, что господин не разрешает туда никому ходить, да и закрыто там, а сада в замке нет. Но если госпоже скучно, то она может принести какое-нибудь рукоделие. Тяжело вздохнув, Ясна согласилась на рукоделие.
***
Ясна открыла глаза. В комнате было сумрачно, в этом замке непонятно – день на улице, утро или вечер, только ночь отличалась от всех полнейшей темнотой. Недостаток света за неделю, что Ясна жила в этой комнате, действовал на нее угнетающе. И как же здесь было холодно, постоянно холодно. Девушка забралась под одеяло с головой, вылезать из теплого гнездышка не было никакого желания. Скоро, наверное, придет ее горничная, невысокая, что удивительно для волеронки, неулыбчивая девушка. Она принесет завтрак, это опять будут травяной чай, пара небольших сдобных лепешек и немного варенья в розетке, пару раз было яйцо и кусочек ветчины. Да уж, с голоду не умрешь, но и сытой себя не почувствуешь. Ясна никогда не страдала отсутствием аппетита, привыкла плотно есть с утра и такого завтрака ей было недостаточно. Ужин был не намного сытнее, если не пирожные, спать бы она ложилась голодная. На обед Ясна спускалась в столовую, три раза за это время она ела с Амьером. Обед с ним и без него различался. Ей, одной, подавали жидкий суп и небольшой кусочек мяса или невразумительную котлету с тремя ложками каши в виде гарнира. Но Амьера кормили по-другому. Обед состоял из нескольких смен блюд, можно было подумать, что в замке принимали почетных гостей. А какие были десерты!
Увидев впервые в столовой за столом Амьера, девушка думала, что не сможет есть в его присутствии, но, видимо, два дня полуголодного существования сделали свое дело – аппетит ей Амьер своим видом не испортил. Хотя нет, все-таки омрачил ей удовольствие наслаждаться пирожным. Прикрыв глаза, Ясна облизывала ложку с восхитительным десертом, открыв их, она увидела направленный на нее голодный, жадный взгляд. О, такой взгляд она прекрасно знала. И сразу же пирожное показалось ей горьким.
Положив ложку, Ясна опустила взгляд в тарелку.
– Ты наелась? – услышала она хриплый голос. – Если да, то можешь быть свободна.
Девушка быстро поднялась и стремительно направилась к выходу.
– Ясна! – окликнул ее Амьер.
Она застыла у распахнутых дверей и медленно повернулась к Амьеру.
– Не надо меня провоцировать, – мрачно глядя на девушку, сказал он, – ты же воспитанная девушка, знаешь как себя вести. Облизывание ложек при закрытых глаза и стон наслаждения при этом, не входят в этикет за столом.
Ясна ошеломленно смотрела на мужа. Она стонала?
– Я распоряжусь, чтобы тебе на ужин приносили пирожное. Может, после того, как ты ими объешься, будешь вести себя сдержаннее.
Вспыхнув, Ясна хотела ему сказать, что ее практически морят голодом, но молча развернулась и вышла. Провоцировать его и заводить с Амьером разговор, даже по этому поводу не было желания. Она не была уверена, что ее рацион был не его распоряжением. А унижаться, говоря, что она не довольна тем, как ее кормят, не горела желанием. Лучше умереть с голода.
Пирожное вечером ей стали приносить, и ее ужин не стал таким скудным благодаря им. А Ясна стала следить тщательно как и что она ест за столом в присутствии Амьера, тем более, что и было то это всего три раза. И все три раза они молчали за обедом, сидя по разным сторонам длинного стола. Амьер о чем-то думал, иногда бросая странные взгляды на девушку, и она молчала, стараясь смотреть только в тарелку. Хотя ей очень хотелось попросить его разрешить пользоваться библиотекой и показать ей замок, и позволить выходить за пределы замка – она устала от безделья, от постоянного полумрака и холода, ей надоело сидеть в своей комнате.
