Ясна смущенно покраснела, и только сейчас заметила, что Амьер одет в такой же камзол, как и Аруан, но вот только в распахнутом вороте было видно, что под камзолом ничего нет.
Муж склонился к Ясне и жадно поцеловал ее. Ах, как ей не хватало все это время его губ, рук, запаха, присущего только ему, этой его жадности, ненасытности.
– Я бы так хотел затащить тебя в какую-нибудь спальню, – проговорил он своим невозможным, царапающим, хриплым голосом, отрываясь от губ жены, – но придется с этим подождать.
Амьер отодвинул от себя Ясну и попросил подождать, пока он «позаботится» о ее друге. Связав руки и ноги Аруана обрывками его одежды, муж повел Ясну во двор замка, чтобы встретить Тройса. На вопрос, что, может, следует перенести Аруана куда-нибудь, где будет тепло и мягко, или хотя бы прикрыть его одеялом, Амьер зло ответил, что если она продолжит беспокоиться о своем друге, он просто сбросит его с балкона вниз, на камни двора. Ясна прикусила язык и решила больше не вспоминать об Аруане при муже.
Амьер вел Ясну по лестницам вниз, держа в руках узел с одеждой, которую они взяли с собой в каких-то покоях, для Ясны муж отыскал теплый плащ. Ясна расспрашивала об отце, с ним, по словам мужа, было все хорошо. Волероны собираются перебраться в Пустошь, и ее отец опять будет строить дома для них. Амьер подтвердил, что их Владыка теперь Тройс и со смешком добавил, что он все-таки остался родственником Владыки. Ясна не стала спрашивать о том, что случилось с прежним Владыкой, страшась услышать ответ, и Амьер не спешил прояснить это.
Они, наконец, вышли во двор, здесь, на юге, было тепло и Ясна не мерзла в плаще и туфлях. Они стояли во внутреннем дворе, вымощенном булыжником, их окружали стены замка, дул теплый ветерок, в воздухе, несмотря на зимний месяц, витали запахи каких-то южных пряностей. Ясна продолжала расспрашивать Амьера о том, что произошло в княжестве и с волеронами, он отвечал, но не очень охотно. От него она узнала – все, что рассказал Ждан, правда. Волероны раскололись на два лагеря, одни хотели перемен, жить мирно рядом с людьми, признавать всех своих детей, другие собирались вернуть то, что когда-то было – они господа и почти боги, а люди их рабы. Но верх одержали все же сторонники мирной жизни и равенства волеронов и людей. Амьер заметил, что этого бы не произошло, если бы волероны не вышли раньше времени, и не жили бок о бок с людьми долгое время. Выросло целое поколение волеронов, лояльных к людям и возмущенных положением их в Лаберии.
– Зачем тебе все знать? – недовольно ответил Амьер, на очередной вопрос Ясны – Самое главное, что ты должна уяснить – я больше не отпущу тебя от себя никуда, и теперь все будет хорошо.
– И ты не заставишь меня избавиться от ребенка? – с замиранием сердца спросила Ясна.
– Нет, – хоть это сейчас и не совсем вовремя, но ребенок пусть родится.
– И ты никогда не усомнишься в своем отцовстве? – вырвалось у Ясны, о чем она тут же пожалела.
Амьер некоторое время молча смотрел на побледневшую Ясну, затем произнес:
– Я знаю, что ты мне не изменяла, если бы это было не так, я бы понял, почувствовал.
– Почувствовал? А моим словам, мне, ты можешь просто поверить?
Амьер бросил узел с одеждой на землю, привлек Ясну к себе и обнял.
– Мне трудно кому-либо верить, – тихо проговорил он, – а тебе тем более, слишком многое стоит между нами и ты слишком добрая, нежная, доверчивая. Такой нельзя быть, нельзя прощать, если кто-то причинил тебе боль и предал. Если бы ты знала, сколько раз мне хотелось обозвать тебя дурой.
– Зато ты в противовес мне, – улыбнулась невесело Ясна, – недоверчивый, жестокий, мстительный и умный.
– Ну, недаром же мы с тобой половинки, – произнес Амьер, чмокая ее в нос, – дополняем друг друга, богиня не ошибается никогда. Твое имя очень подходит тебе, ты ясная, светлая.
– А твое имя что-то означает?
– Да, на древнем языке волеронов Амьер значит горький и, ты не поверишь, но Аруан означает сладость. И этим именем, называют чаще всего девочек, оно, конечно, звучит Аруана, то есть сладкая.
– Амьер, я должна тебе признаться, – теребя пуговицу камзола мужа и опустив взгляд, произнесла Ясна, – я знаю язык волеронов, не древний, конечно. Ваш разговор с Владыкой на утесе я понимала и все, что ты мне говорил в каземате, тоже поняла.
Амьер молчал и Ясна подняла голову, обеспокоенно заглянула в глаза мужа.
– Ты злишься? Прости, что не призналась тебе в этом раньше.
– Это Аруан тебя обучил?
– Да, – виновато ответила Ясна, – я и писать умею немного по-волеронски, но почти не говорю.
– Ладно, – протянул мрачно Амьер, – мы еще это обсудим, а теперь надо встретить твоего деда, смотри, вон он летит.
Амьер указал на небо и Ясна увидела большую тень, машущую крыльями и стремительно приближающуюся к ним.
Глава девятнадцатая
Ясна с любопытством, но без страха, смотрела на летящего прямо на них змея. А чего ей бояться? Рядом стоял муж, который сумеет ее защитить, сберечь.
Вот уже хорошо было видно длинное тело, зубастая пасть, кожистые крылья мощно рассекали воздух. Какой же он громадный! Ясна прижалась к Амьеру, он обнял ее за талию и проговорил на ухо успокаивающе:
– Не бойся, Тройс прекрасно ладит со своим змеем.
Змей опустился на камни двора, Ясна во все глаза его рассматривала. Тогда от страха и в темноте ей не очень удалось толком рассмотреть змея Амьера.
В отличие от змей, которые обитали в лесах княжества, у этого были крепкие две пары ног, вернее лап, на которые он опирался. Опущенные крылья плащом свисали по сторонам длинного туловища. Глянцевая темно-зеленая, рельефная кожа с темными разводами витиеватого рисунка переливалась на солнце, горделиво поднятая длинная шея венчалась плоской змеиной головой, широко расставленные, огромные глаза с вертикальными зрачками внимательно смотрели на Ясну и Амьера и в них светился разум. Змей был красив и Ясна залюбовалась им. Амьер пнул узел с одеждой в сторону змея и насмешливо произнес, наклоняясь к жене:
– Ясна, ты еще не раз полюбуешься на такого змея, Тройс сейчас превратится, и ты ведь не хочешь увидеть его голым?
Девушка ойкнула и, зажмурившись, уткнулась в плечо Амьера. Она слышала какое-то шуршание, почувствовала порыв воздуха, взметнувший ее подол.
– Можешь смотреть, – сказал Амьер.
Открыв глаза и повернувшись к змею, Ясна увидела, что на том месте стоит Тройс, одетый в распахнутый камзол, штаны, заправленные в сапоги.
– С тобой все в порядке? – спросил Тройс, подходя к Ясне и Амьеру, на ходу застегиваясь. – Аруан тебе ничего не сделал?
Ясна только открыла рот, как Амьер ответил за нее:
– С ней все хорошо, я успел вовремя, хорошо, что не стал тебя дожидаться.
