Онлайн книга «Элирм II»
|
— Три с половиной литра. Как раз по одному литру на каждого и полтора стакана Хангвилу. Ему, к счастью, много не надо. А затем всё. — Не всё. Есть еще один вариант, правда малость экзотический. Только что идея пришла в голову. — И какая? — В момент бегства из поселения я попросил тебя кое-что украсть. С ящиком, к сожалению, ты напутал. Я указал на левый, а ты своровал правый. Хотя в целом, тоже неплохо. — И что в нем? — Растяжки для ткача Дженкинса. — Отлично. Получается, мы обокрали одного из братьев? — Не переживай. У него их в избытке. — И какая нам с этого польза? — спросил Герман. — В данный момент никакая. Для нас главное — вторая коробка. В ней должна быть утопленная в соломе пятерка кристаллов с одним из наиболее распространенных типов зачарования. Взрыв — плохо, огонь и молнии — отвратительно, лёд — хорошо, а ледяные шипы — превосходно. Последние, как вы уже могли догадаться, можно активировать, затем быстренько выкорчевать лёд и растопить на солнце. Вот вам и вода. Но это при условии, что нам повезет. — А нам повезет? — Будем надеяться. В любом случае вскрывать коробку придется тебе. Как единственному обладателю восьми единиц удачи. — Кстати о ней… — Да ради бога! — перебил шаман — Обязательно спрашивать об этом сейчас? У меня и так уже в горле наждак. Да и что тут непонятного? Аксиденция — невероятно полезный параметр, эффективность которого зачастую невозможно измерить. Одному кирпич упадет на голову, а на тебя просто птичка покакает. И потом ты целый день будешь ходить и ворчать, что тебе не везет. Сам посмотри. Мы с Германом сдохли — ты нет. Гуднахар попал тебе в ногу, хотя запросто мог угодить прямо в сердце. Оказался один посреди вооруженных до зубов привилегированных — как никогда вовремя появляется Хангвил, и так далее. На последней фразе шагающие впереди Герман и Эстир синхронно споткнулись и покатились вниз по сползающей по склону куче песка. — Ага, ясно. Аккуратно спустившись следом, я решил не откладывать вопрос в долгий ящик и просто-напросто вскрыл коробку. Без каких бы то ни было камланий, медитаций и скрещивания пальцев. — Что и следовало доказать! — обрадовался Шаман — Ледяные шипы. — Надо же. Сработало. — Слава богу! — И сколько с них можно собрать? — Смотря, как быстро мы будем это делать. Навскидку по 15–20 литров с каждого. Может больше. — Глас, ты молодец! — я похлопал шамана по плечу — Нам этого хватит надолго. — Обращайтесь. — Ура! Будем жить! — светящийся от радости Герман нахлобучил на голову, свалившееся при падении подобие чалмы, и, не дожидаясь остальных, снова двинулся в путь. А спустя минуту неожиданно громко запел: Þat mælti mín móðir, at mér skyldi kaupa fley ok fagrar árar, fara á brott með víkingum, standa upp í stafni, stýra dýrum knerri, halda svá til hafnar hǫggva mann ok annan, hǫggva mann ok annan. — Что за язык? — поинтересовался Эстир. — Древнескандинавский походу. Кажется, это песня из старого сериала про викингов. — А-а-а, точно. То-то я думал, где её уже слышал? К слову, у него весьма неплохие вокальные данные. — Согласен. Кстати, как думаешь, долго нам еще идти? — Без понятия. Надеюсь пару-тройку дней, не больше. Две недели спустя… Последние четыре дня я испытывал невероятное сильное чувство апатии. Из-за отсутствия смены дня и ночи я заработал глубокую бессонницу. Да и убийственная жара окончательно меня доконала, как и невозможность побыть в одиночестве или хотя бы уединиться на пару часов, что на удивление, стало для меня вторым по серьезности испытанием. Вместе мы шли, вместе рыли ямы и пытались отдохнуть. Уставшие, вонючие, с потрескавшейся обветренной кожей и мозолями, отзывающимися болью буквально на каждом шагу. Наверное, все мы сталкивались с ситуацией, когда ощущая постоянный дискомфорт, окружающие люди вдруг начинают тебя раздражать. Без видимой на то причины. И именно это со мной и происходило, с чем я усиленно пытался бороться. Хотя и не только я один. Жизнерадостность Германа тоже вскоре сошла на нет. А Эстир так вообще, за последние пару дней не проронил ни единого слова, действуя скорее на автопилоте. Шел, копал, заваливался спать. И далее по кругу. Даже еды не просил. Напарник первым это заметил и, с тех самых пор, я просто-напросто материализовывал очередную порцию прямо у него на коленях. Что уж там говорить? Если даже малыш Хангвил стал грустным и вялым, предпочитая 99 % всего времени проводить во сне. Но хуже всего было не это. А то, что преодолев, по меньшей мере, четыреста километров пути, ситуация вокруг ни на йоту не изменилась. Все те же клонирующие друг друга барханы и застывшее в небе палящее солнце. Прямо как в первые минуты нашего здесь появления. Наконец, спустившись с очередной кучи песка, я понял: всё, с меня хватит. — Парни, я думаю далее продолжать бесполезно. — Согласен — кивнул шаман — Это уже слишком. — Народ, вы чего? — обернулся Герман — У нас еще остался один кристалл. Рано сдаваться! — Гер, разве ты не видишь, что с этим местом что-то не так? Мы словно попали в замкнутый бермудский треугольник, где время напрочь остановилось! Посмотри на холм слева. Мы его уже проходили не менее тысячи раз. Как и тот, что находится справа. Стоит признать: мы делаем что-то не то. Поэтому думаю, будет правильно вернуться в начало и попробовать пройти испытание с чистого листа. На более низком уровне сложности. — Я не согласен — покачал головой танк — Вернуться — означает отправить последние две недели коту под хвост и умереть. Допустим, мы сможем убить себя, но как насчет Хангвила? Ты сможешь взять нож и прирезать его? Я — нет. — Чёрт… Про это я не подумал… — Вот именно. Поэтому я считаю, что необходимо продолжать. Мы знали, что будет не просто. И раз уж нам выпало испытание с максимально доступным уровнем сложности, то значит, для его успешного прохождения необходимо выжать из себя буквально все соки. И даже чуточку больше. — Что ты сказал? — вдруг резко переспросил Эстир. — Необходимо выжать все соки… — Господи, ну конечно! — схватился за голову шаман — Герман — ты гений! — В смысле? — Я тоже не уловил — не понял я. |