Онлайн книга «Клятва над кубком»
|
Поморщившись от резкой боли в боку, он потянулся к фляге с вином. Наполнив глиняную кружку, Оливер сделал большой глоток. – Я перецеловал половину всех женщин в Англии, – заявил Оливер, обращаясь к пустой комнате, рядам горшков на полках и железным крюкам над очагом, – но на этот раз все было не так, как обычно. Держа Ларк в объятиях, он испытал непривычное чувство нежности, желание заботиться о ней и полную уверенность в том, что может быть счастлив только с этой женщиной. В его постели перебывало много женщин. Но сейчас мысль о том, что в его объятиях может оказаться кто-то еще, кроме скромной, застенчивой Ларк, внезапно стала ему неприятна. Ему захотелось жить вечно. Или хотя бы достаточно долго. А именно это, думал Оливер, сделав еще один глоток дешевого вина, и невозможно. Он вполне философски относился к своей судьбе. Болезнь была частью его жизни, и он принимал как должное, что умрет молодым. Иногда ему, правда, удавалось уговорить себя, что он вылечился, но потом снова возвращались стеснение в груди, удушье, темный проблеск вечности перед глазами и мысли о ранней смерти. В некотором роде это знание даже помогло ему – он стал более дерзким и откровенным в своих желаниях и менее разборчивым в осуществлении их. А потом он поцеловал праведную госпожу Ларк с вечно поджатыми губами – самую неподходящую из женщин или самую желанную? – и внезапно ему захотелось жить. Оливер осушил кружку и с грохотом поставил ее на стол. Бегство Ларк не испортило его хорошего настроения. Ему просто потребуется больше времени, чтобы приручить эту пугливую птичку. – Я могу заставить ее полюбить меня! – заявил он, обращаясь к пустой кружке. Но что будет дальше? Ведь если он когда-нибудь и завоюет ее сердце, самой судьбою ему предназначено разбить его. На следующий день они ехали на север, щурясь от неяркого зимнего солнца. Розоватые облака таяли на вершинах Чилтернских холмов, а по обеим сторонам дороги тянулись бесконечные леса. Сухая замерзшая трава липла к земле. Ларк держалась очень скованно и старательно глядела прямо перед собой, избегая смотреть на Оливера. – Вы знали тех людей, госпожа Ларк? спросил ее Кит. С Китом она могла разговаривать спокойно и заглядывать ему в глаза, не боясь утонуть в них. – Нет, конечно. Но, думаю, они были посланы, чтобы помешать нам добраться в Блэкроуз-Прайори. – Неужели? – Да. Враг Спенсера, должно быть, узнал о его планах. – А какие планы у этого джентльмена? – Пусть об этом расскажет сам Спенсер. – Вы говорите, что у него есть враг. Кто он? – Винтер Меррифилд. Его единственный сын. Ларк замолчала, глядя, как проплывающее облачко закрыло солнце. – Сын – его враг?! – вскричал Кит. – К сожалению, да. – Она вспомнила испанскую монету, которую нашел Кит. – Большего я не могу сказать. Спенсер объяснит вам все при личной встрече. Пришпорив лошадь, Ларк поскакала вперед. Если она не будет видеть Оливера де Лэйси, то, может, быстрей забудет о том мучительном поцелуе. Проводив Ларк глазами, Кит бросил на Оливера вопросительный взгляд. – Что, черт побери, мы тут делаем? – Может быть, спасаем прекрасную даму? – Она ничуть не походит на прекрасную даму. Почему она так скрытна? – Потому что мы парочка негодяев, которым она не доверяет. – А ты ей доверяешь? Между прочим, из-за нее мы чуть было не распрощались с жизнью. – А по-моему, все было прекрасно. – Оливер улыбнулся, с удовольствием вспоминая сражение. – Хороший поединок на шпагах всегда горячит мне кровь. – Я беспокоюсь за тебя. Оливеркивнулв сторонуих молчаливого предводителя. – Она тоже горячит мне кровь. – Как и любое существо в юбке. – Еще лучше без юбки. Оливер вновь вернулся мыслями к Ларк. На первый взгляд Ларк вполне соответствовала своему имени – маленькая и невзрачная, как птичка. Но он чувствовал, что за суровой внешностью таилась нежность, а сдерживаемая страсть только и ждала, чтобы ее выпустили на свободу. – Она особенная... Кит сдвинул шляпу на затылок и потер лоб. – Она? Да ты сошел с ума. Только погляди на нее. И эта серая мышка горячит тебе кровь? – Да. Она не похожа на других. Не очень красива. У нее характер мрачного барсука. Она грызет ногти и цитирует Библию. И все-таки она особенная. – Она спасла тебя от виселицы. Может быть, это на тебя так подействовало? – хмуро буркнул Кит. – Тебе не хватает воображения, мой друг. Ты видишь только то, что на поверхности, не понимая сути. Я не обвиняю тебя в том, что ты полюбил мою сестру, но Белинду очень легко любить. Она хорошенькая, у нее прекрасный характер, и она любит тебя. – Неужели? – Разумеется, тупая ты башка. Хотя могу поклясться, не за твои мозги. – И почему я так долго терплю тебя? Чтобы не умереть от скуки. Скажи мне, Кит, как ты можешь изо дня в день возиться со всеми этими юридическими бумагами? – Эти бумаги приносят мне кусок хлеба. Не все из нас рождены для богатства и лени. Улыбка Оливера погасла. Иногда ему казалось, что он мог быть лучше, если бы сам зарабатывал себе на жизнь. Правда, подобные мысли посещали его редко и быстро исчезали, стоило ему вспомнить о своей болезни. Через несколько часов они достигли Блэкро-уз – Прайори. Остановившись на склоне холма, Оливер с одобрением смотрел на поместье неизвестного ему лорда Спенсера. Длинная дорога, изгибающаяся к северо-западу, была ровной, без рытвин и камней. Живые изгороди недавно подстрижены. В ветвях деревьев пели птицы. На пологих холмах паслись овцы. Они подъехали ближе к дому. Старая, в готическом стиле постройка из камня теплого коричневого цвета была когда-то райским пристанищем для монахов. Перед домом – красивый цветник с фонтанами и вымощенными галькой дорожками. Выбежавший навстречу Ларк конюх отвесил ей глубокий поклон. Лакеи у входа последовали его примеру. – Интересно, кто она Спенсеру? – тихо спросил Оливер своего друга, поднимаясь по высоким ступеням. – Какая-нибудь родственница, – предположил Кит. – Тебе стоит разузнать поподробнее. – Не думаю, что ей понравятся эти расспросы. Войдя в дом, Ларк остановилась и повернулась к своим сопровождающим. Мраморная белизна ее лица потрясла Оливера. Прошлой ночью, когда они целовались, Ларк была мягкой, теплой и живой. Она совсем не походила на эту чужую женщину с серым каменным лицом, которая стояла перед ним сейчас. |