Книга Человек из Санкт-Петербурга, страница 69 – Кен Фоллетт

– Я придерживаюсь того же мнения, – сказал Уолден, ободренный реакцией Черчилля. – Как вы думаете, ваши коллеги поддержат эту идею?

– Полагаю, да, – ответил Черчилль уже чуть более задумчиво. – Я переговорю с Греем после ленча, а с Асквитом ближе к вечеру.

– А кабинет министров в целом? – Уолдену не улыбалась перспектива достичь договоренности с Алексом только для того, чтобы члены кабинета наложили не нее вето.

– Решение будет принято завтра утром.

Уолден поднялся.

– Значит, я запланирую возвращение в Норфолк сразу после этого, – сказал он.

– Превосходно. Кстати, что с тем чертовым анархистом? Его поймали?

– У меня намечен обед с Бэзилом Томсоном – шефом особого отдела. У него и узнаю все новости.

– Держите меня в курсе.

– Непременно.

– И спасибо. Я имею в виду – за новое предложение русских. – Черчилль мечтательно уставился в окно. – Фракия! – пробормотал он себе под нос. – Кто вообще представляет себе, где это?

И Уолден оставил его предаваться грезам.

Шагая от Адмиралтейства до своего клуба на Пэлл-Мэлл, он пребывал в самом радужном настроении. Обычно он обедал дома, но не хотел приглашать к себе человека из тайной полиции, к тому же Лидия казалась до странности озабоченной чем-то в последнее время. Несомненно, ее, как и самого Уолдена, беспокоит судьба Алекса. Этот мальчик был для них почти сыном, и если с ним приключится беда…

Он поднялся по ступенькам и в дверях клуба отдал лакею шляпу и перчатки.

– Замечательное лето в этом году, милорд, – заметил слуга.

«Погода действительно на удивление ясная уже не первый месяц, – подумал Уолден, подходя к двери клубного ресторана. – Но когда наступит перемена, наверняка начнутся грозы. А настоящий гром грянет в августе».

Томсон уже ждал его. И вид у него был достаточно самодовольный. Какой радостью было бы сейчас узнать, что ему удалось схватить убийцу! Они обменялись рукопожатиями, и Уолден сел за столик. Официант мгновенно принес меню.

– Ну что? – спросил Уолден. – Вы его арестовали?

– Почти, – ответил Томсон.

Это ясно означало «нет». Уолден заметно расстроился.

– Вот дьявол! – не сдержался он.

К ним подошел сомелье.

– Хотите коктейль? – спросил Уолден.

– Нет, благодарю вас.

С этим Уолден был солидарен – коктейли он считал дурацким изобретением американцев.

– Тогда бокал хереса?

– Пожалуй.

– Принесите два, – распорядился Уолден.

Они заказали коричневый виндзорский суп ^[23] и сваренную на медленном огне лососину, а чтобы запить все это, Уолден попросил бутылку рейнского.

Потом он заговорил, напустив на себя серьезный вид:

– Даже не знаю, в полной ли мере вы осознаете всю важность порученного вам дела? Мои переговоры с князем Орловым вступили в завершающую стадию. И если он падет от руки убийцы, все пойдет прахом с весьма серьезными последствиями для интересов национальной безопасности.

– Спешу заверить вас, милорд, что прекрасно это осознаю, – ответил Томсон. – Позвольте доложить о том прогрессе, которого нам удалось добиться. Уже установлено, что подлинное имя преступника – Максим Петровский. Русские фамилии сложны, а потому я буду в дальнейшем именовать его просто по имени. Максиму сорок лет. Он сын сельского священника из Тамбовской губернии. У моего коллеги в Петербурге имеется на него весьма пухлое дело. Он трижды подвергался арестам в прошлом, а сейчас находится в розыске по подозрению в совершении сразу нескольких убийств.

– О мой Бог! – пробормотал Уолден.

– Петербургский друг предупреждает также, что он специалист по бомбам и пользуется самыми изощренными методами борьбы.

Томсон помолчал.

– Вы проявили незаурядное мужество, поймав ту бутылку.

Уолден лишь слабо улыбнулся. Он бы предпочел забыть об этом.

Подали суп, и какое-то время они молча ели. Томсон потягивал рейнвейн без особого энтузиазма.

Уолдену нравился этот клуб. Еда не такая вкусная, как дома, но атмосфера располагала к отдохновению от забот. Кресла в курительной были старыми, но очень удобными, официанты – старыми и страшно медлительными, обои на стенах выгорели, а краска потускнела. И здесь до сих пор пользовались газовым освещением. Мужчины, подобные Уолдену, приходили сюда, потому что их собственные дома были слишком уж современными и ухоженными и тон в них задавали женщины.

– Я ослышался, или вы действительно сказали, что почти поймали его? – спросил Уолден, когда им принесли лосося.

– Да вы еще и половины не знаете.

– Вот как!

– В конце мая он появился в клубе анархистов на Джюбили-стрит в Степни. Там не знали, кто он такой, а он наплел про себя небылиц. Человек он осторожный, что, впрочем, с его точки зрения, вполне разумно, поскольку среди тамошних анархистов есть пара моих агентов. Они мне доложили о нем, но информация не привлекла тогда моего внимания, потому что он выглядел вполне безвредным. Утверждал, что пишет книгу. Но потом украл пистолет и исчез из поля зрения.

– Никому, разумеется, не сказав, где его искать?

– Точно так.

– Скользкий тип.

Официант забрал пустые тарелки и спросил:

– Не желают ли джентльмены по порции хорошего мяса? Сегодня у нас ягненок.

Они заказали ягненка с желе из красной смородины, жареной картошкой и спаржей.

– Ингредиенты для нитроглицерина он приобрел в четырех разных аптеках Камден-тауна, – продолжал Томсон. – Мы проверили в том районе каждый дом.

Полицейский набил рот ягнятиной и стал тщательно ее пережевывать.

– Ну и? – нетерпеливо спросил Уолден.

– Он снимал комнату в доме номер девятнадцать по Корк-стрит у вдовы по имени Бриджет Каллахан.

– Но уже съехал оттуда, не так ли?

– Да.

– Черт побери, Томсон, складывается впечатление, что этот тип попросту умнее вас!

Томсон молча окинул его холодным взглядом.

Уолден понял, что переборщил.

– Прошу прощения, если обидел, – сказал он. – Этот мерзавец просто действует мне на нервы!

– Миссис Каллахан утверждает, что сама выгнала постояльца, поскольку он показался ей подозрительным.

– Тогда почему же она не донесла на него в полицию?

Томсон быстро разобрался с мясом и отложил в сторону вилку с ножом.