Онлайн книга «Папа для волчонка»
|
Он сделал ещё один вызов и неприятно был удивлен, когда услышал: «Абонент выключен или находится вне зоне действия сети»… В фитнес-центре связь ловила отлично, получается, Варя специально выключила телефон. Или… что-то случилось? Но что? У Макара всё перевернулось внутри. Он, перепрыгивая через две ступени, поднялся к её раздевалке и дернул ручку. Заперта. Ключи были у Вари, у двух других девушек-тренеров и у охранников на посту. Да каково тут происходит? Через три минуты он уже был у поста охраны: - Варвара Парисова выходила? - Да, минут десять назад. Камеры зафиксировали, да и со мной она попрощалась. Значит, уехала… И телефон отключила. Зараза маленькая. И как её понимать? Типа обиделась? На что? На то, что кто-то ей указал, что не фиг одеваться, как шлюшка, ищущая приключения на свои девяносто? Или девочки в спортзале щеголяют обнаженными телами просто потому, что им неудобно занимать в старых добрых спортивных костюмах, состоящих из футболки и трико, и надо себя обтянуть по самое «не балуй»? В нем говорил шовинист. Но и взрослый, повидавший виды человек, тоже. Макар заставил себя вернуться в тренажерный зал и отзаниматься там полтора часа. Груше и его кулакам досталось изрядно, он бы ещё с удовольствием с кем-нибудь вышел на спарринг, но никого в зале не было. Принял душ и лишь тогда заново набрал Варю. Её телефон был по-прежнему отключен. *** Через пятьдесят две минуты Макар останавливал машину у дома Парисовых. Главное – не орать. Ни на кого. Перед ним дети. И дети с характерами. Правда, одну конкретную особу он как ребенка не воспринимал, но сегодня точно сделает то, о чем давно намечал. Перекинет через бедро и отшлепает по голой заднице да так, чтобы красные отметины остались на молочно-розовых ягодицах. Он нацепил на лицо выражение полного спокойствия, хотя у него в груди разрастался с каждой прошедшей минутой всё больший костер негодования. Сегодня первый и последний раз, когда он, как молокосос, примчался к ней и готов поговорить. Последний! Чтобы расставить точки над «i» и кое-что объяснить. Он не мальчик двадцатилетний, которому делать нечего, как только разъезжать по городу и беспокоиться об ущемленном или оскорбленном самолюбие некоторых шибко впечатлительных особ. Макар спрыгнул на землю, закрыл дверцу, поставил машину на сигнализацию. Не успел он подойти к входной двери, как та распахнулась, и на деревянное крыльцо вышел Марк. - Привет, Марк. - Здравствуйте. - Первое – давай на «ты». Второе – позови Варю. Она выключила телефон, и я не могу до неё дозвониться. Макар замялся, на его щеках даже появился легкий розовый румянец, выдавая волнение. - Макар Виталье… Макар, - он зафиксировал в своей голове новое обращение к нему и продолжил. – Варя чуть больше двух часов назад скинула Мите сообщение, что она задержится. Мы решили, что она или к вам… к тебе поедет, или будет пахать в тренажерке до закрытия. Она говорила, что планирует сегодня дополнительно позаниматься. В горле Макара встал ком. Не протолкнуть, не вздохнуть. И странная непривычная скованность всех мышц. Не свело, а окаменели. - То есть Вари нет дома? – зачем-то уточнил он, когда всё же проглотил ком, уже зная ответ на вопрос. Марк повел плечами. - Нет. Так, стопэ… И её нет с тобой. - Как видишь, нет. - И где она тогда шляется? – вскипел парень. - Хороший вопрос. Два мужских взгляда встретились. И там, и там плеснулась озадаченность и обеспокоенность. - Такое у неё наблюдается? Чтобы срывалась, не сказав, куда и где? – хмурясь и уже мысленно в голове поднимая знакомых ребят, спросил Макар, готовый сорваться на её поиски. В самом дальнем углу сознания он знал, что с ней ничего не случилось. Что девочка, скорее всего, таким детским образом типа пытается его проучить, не подозревая, чем ей это «типа» выльется. С ним в подобные игры не играют. Никогда. И одновременно со злостью, негодованием, накатывающим гневом в душе поднималась червоточинка, что ему приходится у других интересоваться про то, что и как обычно делает Варвара. Что он ничего особо-то и не знает про её привычки, особенности, предпочтения. - Иногда бывает, - с неохотой ответил Марк, упирая руки в деревянные перила крыльца, - но очень редко. Они с мамой… - тут он запнулся, - иногда уходили на речку. Когда мама ссорилась с папой. Варька взяла эту привычку. Однажды как-то обнаружила маму на поляне у реки, и повадилась сама. - Где речка? – резче, чем хотелось, бросил Макар. - Да вон там, за домом… Где вы гуляли, когда ты к нам на ужин приезжал. Чуть левее. - Понял. Если там её нет, отзвонюсь. - Спасибо, а то мы тут тоже будем волноваться. Прибью засранку, только дома появится. Спорить с последним заявлением Макар не стал. В нем аналогичные чувства бушевали. Что за детский сад «Ромашки»? В игрушки что ли играет? Не понимает, что за неё волнуются? Какого черта вообще телефон выключает? Макар увидел её издалека. Она сидела на берегу, прямо на земле, притянув колени к груди, и смотрела вдаль, на неширокую речку, что тихо журчала. Повеяло прохладой, а Варя в одной футболке. И на нем нет ничего, что можно было бы снять. Майка-борцовка не согреет. Фигурка Вари казалась маленькой и одинокой. Сердце Макара непроизвольно сжалось. Он видел её разной: в гневе, с вызовом во взгляде, охваченной страстью. Сейчас она была… другой. Он не успел додумать, сформировать мысли, когда Варя, услышав приближающиеся шаги, обернулась. Плакала. Её покрасневшие глаза и щеки с красными пятнами не заметить было невозможно. Варя медленно вернула голову в прежнее положение, а у Макара внутри всё перевернулось. Он, как и большинство мужчин, ненавидели женские слезы, особенно, когда с помощью них пытались искусно манипулировать, пробуждая непонятное чувство вины. У Макара за долгие годы общения с женщинами выработался иммунитет. Видя слезы Вари, он всё же испытал вину. Только на сей раз она непонятной не была. Он подошёл к девушке и опустился на землю. Все заготовленные слова разом выветрились из головы. Наоборот, хотелось сказать что-то нежное, абсолютно не грубое. - Что-то ещё будет, Макар? – негромко, едва слышно произнесла Варя, не смотря на него. Зато он видел, как она напряглась. Плечи, шея, даже руки, что обнимали колени. – Давай мы сразу обговорим… |