Онлайн книга «Сокрушительный удар»
Мы вошли в кухню. Я сделал кофе. Криспин, по-прежнему в покаянном настроении, смотрел, как я наливаю воду и кладу кофе в кофеварку. — Лучше бы ты дал мне умереть. — Хорошо, что ты отрубился в ванной, — сказал я. — Это единственная комната, в которой есть естественная вентиляция через пустотелый кирпич. Это его не обрадовало. — Лучше бы я задохнулся! — Тебе хлеба поджарить? — Прекрати болтать о еде! Я говорю, что тебе следовало дать мне умереть! — Знаю, знаю. Все это ужасно глупо. Я не хочу, чтобы ты умирал. Я хочу, чтобы ты был жив и здоров и спокойно жил в Суррее. — Ты меня не принимаешь всерьез! — Его голос был полон обиды. Мне вспомнились все наши прежние разговоры на эту тему. Мне следовало дать ему утонуть, когда он заснул в ванне. Мне следовало дать ему врезаться в дерево, когда я отобрал у него ключи от машины. Мне следовало позволить ему свалиться со скалы в Брайтоне, когда он по пьянке подошел к самому краю пропасти. Обвиняя меня в том, что я не дал ему умереть, Криспин тем самым сваливал на меня все свои невзгоды. Ход рассуждений был следующий: это я виноват, что он все еще жив, следовательно, это я виноват, что он ищет утешения в выпивке. Его раздражение против меня служило оправданием для того, чтобы жалеть себя, любимого. Я про себя вздохнул и принялся делать тосты. Сегодня либо завтра опять напьется. Вик пропал. Я весь день работал у себя в кабинете либо смотрел скачки по телевизору, а Криспин добросовестно старался вникнуть в мои счета. — Когда ты работал в «Хай-Пауэр», — спросил я, — не слышал ли ты чего-нибудь о лошади по кличке Полиграф? За нее выплатили большую страховку... Криспин фыркнул. — Ты же прекрасно знаешь, что я сидел в отделе пенсий, а не в выплатах! — Я просто подумал — а вдруг ты слышал... — Нет. Мы пили кока-колу и кофе, я пожарил на ужин бараньи отбивные, а Вик так и не позвонил. Наутро — то же самое. Ни слуху, ни духу. Я грыз ногти и прикидывал, что будет, если мой рычаг не сработает. Если Вик ничего не скажет, а этот его приятель не пожелает его спасти. Анализы крови могут погубить Вика, но этот приятель останется на свободе и скоро найдет себе другого помощника, и все начнется снова, словно раковая опухоль. Я бродил по тому месту, где стояла конюшня, машинально пиная попадавшиеся под ноги камушки. Во двор завернула неизвестная мне машина, и из нее вышел человек, который тоже был мне совершенно незнаком. Молодой, высокий, белокурый. «Нет, вряд ли это тот приятель Вика», — подумал я и, как оказалось, был прав. В машине с ним было еще двое. С заднего сиденья вылезла Софи. — Привет! — увидев мое лицо, она улыбнулась. — А ты кого ждал? Судебных приставов? Она представила мне своих друзей, Питера и Сью. Они ехали в гости к родителям Сью, но, если я хочу, Софи может остаться у меня, а на обратном пути они ее заберут. Я сказал, что, конечно, хочу. Друзья Софи помахали нам рукой и укатили, а Софи взяла меня под руку. — Ну так как насчет свадьбы? — спросил я. — Нет. — Почему же нет? — Потому что ты любишь устрицы, а я их терпеть не могу. Я улыбнулся и повел ее в дом. Ответ как ответ, ничем не хуже любого другого. Криспину не сиделось на месте, и он был совсем не рад видеть Софи. — Я пойду прогуляюсь, — заявил он. — Вижу, я здесь лишний. — Оставайся дома и свари нам кофе, — твердо сказал я. Мы посмотрели друг на друга. Оба мы знали, что, если он пойдет прогуляться, прогулка закончится в пабе. — Ладно! — бросил Криспин. — Тиран проклятый! Я приготовил ленч — бифштекс с жареными помидорами. Криспин заметил, что этим следовало бы заняться Софи, а Софи ответила, что никогда не следует хозяйничать на чужой кухне. Они недружелюбно смотрели друг на друга. Каждый явно желал, чтобы другого здесь не было. «Не самый приятный воскресный ленч», — подумал я. А когда мы сели пить кофе, позвонил Вик. — Мой знакомый с тобой встретится, — сказал он. — Но только на пять минут, как ты и просил. — Где? — спросил я. — Здесь. У меня дома. В шесть вечера. — Я приеду, — ответил я. — Ты отменишь эти анализы? — спросил Вик. В его решительном голосе звучала тревога. — Отменю, — сказал я. — Но только после встречи. Я вернулся на кухню. Софи курила. Криспин смотрел на чашку с кофе с таким видом, точно это был его злейший враг. Когда мы бывали дома вдвоем, Криспин довольно часто брал на себя труд сложить тарелки в посудомойку, но я знал, что сейчас, при Софи, он этого делать не будет. Он считал само собой разумеющимся, что, когда в доме есть женщина, всю домашнюю работу должна делать она, даже если это гостья. Ну а Софи не видела причины заниматься грязной работой, которую она терпеть не может, только потому, что она принадлежит к женскому полу. Мой брат и девушка, которая никогда не будет моей женой... Я смотрел на них с печальной улыбкой. Во второй половине дня позвонили Питер и Сью и сказали, что решили заночевать у родителей Сью и потому не смогут отвезти Софи домой. Не смогу ли я отвезти ее сам? Я сказал Софи, что у меня назначена встреча неподалеку от Эпсома. — Нормально, — сказала она. — Я подожду в машине, пока ты управишься с делами, а потом поедем ко мне. Мне что-то стало не по себе. — Я еду к Вику Винсенту, — предупредил я. — Он что, может быть так же опасен, как Файндейл? Я улыбнулся. — Нет. — Не забывай, я очень пригодилась тебе тогда, в Аскоте. — Никогда не забуду! — Ну и все. И мы поехали вместе. Криспин проводил нас до машины. — Надеюсь, ты не застрянешь до утра, — проворчал он. — Даже если и застряну, с тобой все будет в порядке. Он угрюмо посмотрел на меня. — Блин, ты же знаешь, что нет! — Тебе стоит только захотеть, — твердо сказал я. — А пошел ты на ... Джонас! Я завел машину и выехал со двора. Криспин стоял и смотрел нам вслед. Я, как обычно, испытывал грызущее чувство вины из-за того, что снова оставил его бороться с собой в одиночку. И, как обычно, сказал себе, что, если он действительно хочет бросить пить, он должен справляться с собой сам, даже в мое отсутствие. Разве я сторож брату моему? Мы подъехали к Эпсому. Я нарочно выехал заранее. Вик назначил встречу в шесть, но я решил, что предварительная разведка не помешает. Этот его приятель, кто бы он ни был, уже доставил мне массу неприятностей, и мне как-то не верилось, что впредь между нами будет мир, дружба, жвачка... |