Книга Драконья кровь, страница 41 – Карина Демина

Я села.

Не стоит обольщаться. Он вообще любил детей. То есть, мне казалось, что дело именно в любви.

Он учил читать Клайва, которому мать не позволяла ходить в школу. Она и эту учебу не сильно одобряла, но мистеру Эшби как возразишь?

Только и могла, что шипеть на меня, злость вымещая.

Странно, что все так сложилось. Я подошла к окну, затянутому изморозью. Надо же, а я и забыла, до чего плотные здесь створки. Отец, пока был жив, каждый год правил их, но дерево вновь разбухало, запирая окно намертво.

…венок для Макграви. Я помню, видела их на лугу. И мистер Эшби сидел, перебирая  разложенные цветы, что-то объяснял. И смотреть на это было неожиданно неприятно.

Я тогда убежала.

А Крису, повадившемуся заглядывать в мастерскую Эшби, набила морду, просто так, привязавшись из-за какой-то глупости. Господи, я и вправду была чудовищем. Хотя не стоит обманываться. Им я и осталась.

Я прижала ладонь к стеклу.

Память услужливо подкидывала одну картинку за другой. Вот мистер Эшби и сонный Деккер, которого, казалось, не интересовало ничего, кроме еды. А ел он постоянно и как-то на редкость неряшливо. На его одежде вечно были пятна соуса и крошки, последние не только на одежде.

Был он сыном мистера Эшби?

И Крис?

И другие тоже? И не в этом ли был его интерес? К ним – да, а ко мне?

Дышать стало нечем и я навалилась всей тяжестью на окно, раздраженно дернула щеколду, почти вырвала с мясом. И створки хрустнули, распахнулись, впуская в комнату ледяной  воздух.

Так легче.

Придумала. Надо же. Книг и вправду перечитала… нет, одно время я втихаря представляла, что мистер Эшби на самом деле – мой отец. И он просто не может признаться, забрать меня, но заботится. Надо же, детские фантазии оказались недалеки от правды.

Настолько недалеки…

…принять силу.

Как именно?

Я мало знаю, а матушку пытать бесполезно, она рассказала все, что хотела. И дальше будет притворяться, что понятия не имеет, о чем речь. Может, та женщина со светлыми волосами сумеет влезть в ее голову?

Но кто принес розу?

Тот, кто был  одной крови с Ником? Или сам Ник? Это ведь просто, если подумать. К чему плодить сущности, если все можно объяснить.

Розы.

И горы, которые Нику знакомы.

Вихо… я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

…Билли…

…сумка, которая пропала. А я ведь рассказывала о ней только Нику.

Протяжный крик разрезал ночь, заставив меня встряхнуться. И следом раздался еще один. Я высунулась в окно, как раз вовремя, чтобы заметить темный шар пламени, которым полыхнула ночь.

Проклятье!

Прочие мысли мигом улетучились. Я вывернула сумку, вытащила штаны, ботинки натянула на голые ноги, потому что носки куда-то подевались, а времени не было.

Ночь дрожала от огня.

И если…

- Уна, что происходит? – матушка вышла на лестницу. В длинной ночной  рубашке, с волосами, убранными под сетку, она выглядела неожиданно беззащитной.

- Не знаю.

- Уна!

- Мама, все будет хорошо, - соврала я, уворачиваясь от ее руки. – Просто драконы… отношения выясняют.

Ночью.

Нет, они вовсе не ящерицы, и не змеи, которые с приходом зимы сперва становятся медлительны и неповоротливы, а после вовсе исчезают, прячутся в норах, где впадают в спячку.

И ночь им не помеха.

И… и просто ночью делать нечего. Драконам тоже необходим сон. И честно говоря, спят они куда больше людей, так что же…

Я бежала. Споткнулась. Рухнула на колени и руки, рассадив левую ладонь обо что-то острое. Хорошо, если не до кости. Небо горело.

Алым.

Белым.

Желтым. Огонь выплескивался на темные облака, заставляя вспыхивать их всеми оттенками золота. Это было красиво. И страшно.

- Твою мать! – я сунула руку в рот, понимая, что не успею. Что бы ни происходило на Драконьем берегу, я просто-напросто не доберусь.

- Уна?! – за спиной рыкнул мотор. – Подкинуть?

- Ты?

Я не стала дожидаться повторного приглашения, плюхнулась на заднее сиденье.

- Дежурил, а тут такое. Красиво. Драконы?

Деккер вел аккуратно, одной рукой он держал руль, второй прижимал к груди свою драгоценную камеру.

- Драконы.

-  Что случилось? – он всегда был вежлив.

И робок.

И чаще я видела объектив, чем его лицо. И теперь в сумерках всматривалась, отчаянно пытаясь найти то самое фамильное сходство. Он ли? Ведь подходит. По возрасту.

Или нет?

Я невнимательно слушала матушку.

- Если бы я знала, - я прижала ладонь к груди, надеясь, что ссадина не так и глубока. Майку придется выкинуть, тут и думать нечего, но как-нибудь кровью не истеку. – Раньше они так себя не вели.

Драконий протяжный вопль сменился рыком.

Этот голос я узнала.

- Лютый.

И если он грозится боем, то все серьезно.

- Ага… камеру подержи, - Деккер стянул ремень с шеи. – А то хрупкая. Я новый объектив купил. И фильтры. Пробую вот ночную съемку, но пока не очень получается…

Он прибавил скорости, и машину подбросило да так, что чертова камера едва не вывернулась из рук. Если я ее разобью, Деккер точно меня возненавидит.

А если…

У него никогда не было девушки. Он был неловким и стеснительным. В более ранние годы – отвратительно прыщавым, и имел дурную привычку прыщи расковыривать, отчего на лице оставались оспины. И теперь это лицо казалось изрытым.

Он снимал всех.

И всегда.

Он устроил из старого дома лабораторию, в которую, поговаривали, впускал лишь избранных. И меня как-то приглашал посмотреть на снимки. Я послала его лесом.

Злая была.

Злой и осталась, но хотя бы научилась эту злость сдерживать.

- Камеру, - выдохнув, потребовал Деккер, когда дорога вывалилась за город. Он нажал на тормоз и так, что меня бросило вперед. – Камеру!

А снять и вправду стоило.

Горело не только небо.

Мир пылал. Белым. И алым. И море, соединяясь с небом, связываясь с ним потеками живого пламени, рождало хаос. В хаосе этом метались черные тени драконов.

Лютый.

И… кто еще?

Я смотрела и не узнавала. Гранит? Нет, Гранит тяжелее и форма крыла слегка другая. У Оникса шея покороче, да и вообще почти никто из наших не может сравниться с Лютым. А этот зверь был не меньше.