– Ну все, все, - Леннер бережно прижал меня к своей груди и куда-то понес, – больше я тебя не оставлю. Слышишь? - легкий поцелуй в висок. – Никогда не оставлю, милая.
Я хотела что-нибудь сказать, но тиски сжали горло, и я лишь всхлипнула. Тело сотрясала дрожь, а в голове невольно всплывали события минувших дней – сначала там в подвале, потом здесь в храме. Все позади.
Леннер обхватил меня крепче и, прихрамывая, спустился с помоста, направляясь в главную часть зала, где уже закончилась ожесточенная битва,и теперь стражи подсчитывали потери. Нас окружили какие-то люди, наперебой предлагая помощь. Скорее всего, военные медики. Я приоткрыла глаза, выглядывая из-за плеча. Точно медики.
Меня сопроводили в машину, осмотрели, выискивая серьезные повреждения. На правую ступню наложили повязку и вынесли вердикт – растяжение. Я начала смеяться, не забывая стирать слезы. Растяжение… там у людей руки по залу оторванные валяются, а у меңя какое-то несчастное растяжение.
Вот с Леннėром дела обстояли куда хуже.
– Тебе больно? – спросила я, кусая губы и с ужасом наблюдая, как иллюзорная игла протыкает кожу на его шее, сшивая безобразные ранения. Ларк устало поморщился и, не отвечая, протянул мне руку. Я собралась пересесть к нему на кушетку, вкрученную в стену спасательного фургончика, но какой-то бородатый дед в синем халате с эмблемой конгресса на груди удержал меня за плечо, приказав не двигаться и не мешать.
– Тэс… – почти неслышно произнес Леннер, - все это время я думал, что навсегда потерял тебя. - Некромант провел пальцами по моей щеке. - Я думал, что не успел, что уже слишком поздно. Не могу поверить, что ты выжила.
Я всхлипнула. Еще минута, одна минута,и меня могло не быть. Потрошители разорвали бы всех пленных в подвале, не оставив никого в живых. Стоит сказать «спасибо» Лесли.
– Не плачь, - некромант отвернулся, позволяя одному из медиков обрезать нить на своей шее. – Уже сегодня мы будем дома и просто забудем обо всем.
– Правда? - с тяжелой, едва удерживаемой на губах улыбкой переспросила я. - Все действительно закончилось?
– Все закончилось, – подтвердил Леннер, сжимая мои подрагивающие руки в своих ладонях. Такие большие и широкие по сравнению с моими. - Οсталось только приехать домой, снять с тебя эту одежду, смыть чужую кровь и никогда не отпускать. Ты невероятная женщина, Тэс. Просто невероятная, знай это. Пережить такое не каждому дано. – Ларк поджал губы, то ли от боли, то ли от моих слез, которые никак не желали останавливаться. Он попытался их стереть. - Мне так жаль, что я не смог тебя защитить.
– Ларк! О чем ты? Никто меня не защищал, как ты.
– И все же этого оказалось недостаточно. Прости меня. Ты такая хрупкая, моя девочка,такая маленькая. Мне больно от того, что тебе пришлось испытать. Не могу этого представить и не хочу представлять. Он с тобой что-нибудь сделал?
Я неуверенно кивнула, но потом пожала плечами, не зная, что и сказать. Сделал ли Стенли со мной что-нибудь? Многие погибли, а я жива. Кроме растяжения, эмоционального истощения, голода и ушибов с многочисленными царапинами, у меня ничего нет. Даже магия и то вернулась, что вообще невообразимо. Такое разве бывает? У человека можно отобрать магию и за ее счет продлить себе жизнь, но вот чтобы добровольно подарить кому-то свой резерв и силу – необходимо лишиться жизни, души и частички разума. Стенли и так умирал, терять ему было нечего.
– Хорошо, не отвечай, - черные глаза опасно блеснули, наверное, раньше я бы испугалась. Один из медиков, налетев на такой взгляд, отшатнулся. Пропитанный холодной яростью, пробирающий до дрожи. – Ничего страшного, Тэс, все пройдет. Обещаю.
– Я тебе верю.
– Молодец, – негромко похвалил Леннер. Правда,теперь медики как-то сoвсем сникли, один бородатый дед уверенно вонзал в стража иголку, не обращая внимания на его импульсы, и глаза,и явное желание кого-нибудь придушить с особой жестокостью. - Я ни за что тебя не отпущу, Тэс.
– Как вы нас нашли? Я думала, что «Стен» сгорел, а вместе с ним все следы и наши шансы выжить.
– «Стен» сгорел, - согласился Ларк, - но потрошители слишком долго там скрывались, чтобы уничтожить все свои следы огнем за столь короткое время, что у них было дo приезда стражей и конгресса. Если бы не твое связующее послаңие, Тэс, мы бы вас не нашли, не так быстро. Преимущество во времени всегда было на стороне Стенли, он на шаг опережал следствие, но в этот раз нам помог эффект неожиданности. Потребовались почти сутки, прежде чем мы хоть что-то нашли на руинах и пепелище.
– И что нашли?
– Старую метку портала. Этого оказалось вполне достаточно для поискового заклинания, которое в итоге привело нас к Стенли, а затем к храму и к другим, более молодым потрошителям. Ты молодец, Тэс, я тобой горжусь.
Я взглянула на него из-под мокрых ресниц. Искренние слова согревали изнутри, вытесняя боль и недавнее отчаянье. Я все еще не осознавала, что сижу здесь в безопасности и под защитой, с человеком, которого люблю, ради которого была готова пожертвовать всем, даже собственной жизнью и свободой. И он смотрит на меня с не меньшей любовью.
– Теперь ты всегда будешь рядом, – он заглянул в мои глаза, полные невыплаканных слез. Внутри все разрывалось от желания броситься к нему на шею, забраться на колени, утонуть в его тепле, но останавливали недавно наложенные швы. - Ты поняла? – неожиданно строго вопросил капитан, не услышав от меня никакого внятного ответа. Кажется, я была не в состоянии говорить. – Теперь ты будешь со мной, – твердо повторил он, и сомнений у меня не осталось. Буду. Чего бы это ни стоило. – Ты моя,и никто тебя не заберет, не бойся. Пусть только попробуют,и тогда лично я им не завидую. Это касается и Обители, и конгресса, и потрошителей, которые успели сбежать. То, что случилось – моя ошибка,и я ее исправлю и больше такого никогда не допущу.
Ларк говорил что-то еще. Так нежно и ласково, что сжималось сердце… и слезы, слезы, слезы, женские слезы счастья. Всем, включая медиков, было понятно, что он так старается меня отвлечь от того ужаса, что произошел, успокоить, привести в норму. Так и должен поступать настоящий мужчина, только так. Хотя это я должна была его успокаивать, это ведь его тело сшивали иллюзорными нитями, потому как ни одна магия не в состоянии исцелить такие серьезные ранения. Но я не говорила, не могла, язык не подчинялся, и руки дрожали. Я лишь слушала его и впитывала в себя ту любовь и заботу, которые насквозь пронизывали восхитительный, немного хрипловатый из-за акцента голос. Никогда прежде я не могла надеяться, что мужчина, в чьей власти заполучить любую женщину конфедерации, будет смотреть на меня как на что-то ценное, дорогое и значимое в его жизни. И эти чувства будут у нас взаимны.
ГЛАВА 30.
Этот день тянулся бесконечно. Он длился,и длился, и никак не желал заканчиваться. Вокруг меня постоянно толпились незнакомые люди. Они что-то требовали, кричали и допрашивали. Я пыталась всем ответить, каждый раз повторяла одно и то же, пересказывая все, что знала до самых крупинок, но от меня не отставали. Представители конгресса настаивали на эксгумации памяти, за что одного из них выкинули из медицинского фургончика. Идею с эксгумацией отмели, но из меня выкачали столько крови, что в глазах начало троиться.
