Онлайн книга «Принцесса Пустоши»
|
Реток хмурился, осуждающе качал головой, но карту все же принес и расстелил прямо на пандусе. — Ага! Это что?! Башня… А с той стороны земли техников?.. Это каких?! Ладно! Это обрыв, где мы стартовали?! Высаживаемся здесь! И кошачий коготь проделал в карте маленькую дырку. — Почему не прямо у башни? — спросил Алекс. — Чего б ты понимал! — возмутился Йош. — Отсюда до ближайшего Листа пять километров! Я что, по-твоему, лишних полкилометра пешком должен топать?! — И какая разница? — не унимался Алекс. — Постарайся запомнить, — назидательно произнес кот. — Пять и пять с половиной — очень разные цифры! — Йош отпрыгнул в сторону и крикнул троллю: — Слышь, ты, мозг из камешков! Созрел для оплаты?! Это приятно! Можно получать! А вы, — он повернулся к герцогу и Ретоку, — можете не шевелиться! Каменный тролль будет вести дела с той, которая плетет венки! Он так сказал… А я буду переводчиком! Герцог недоуменно пожал плечами и кивнул, а Реток обошел повозку и обратился к Рите, продолжавшей плести веночки для маленьких человечков. — Ты, девонька, получи, что там нам положено за груз. А то этот тролль только с тобой хочет говорить. — Ой! Сейчас, Реток! Доплету и… Готово! Остальные — извиняйте! Пора нам… Рита без всякого страха подошла к троллю, который заранее улегся на землю, но девушке все равно пришлось задирать голову. Йош встал рядом на задние лапы, пристроил голову на бедро девушки и приобнял лапой за талию. Во время разговора он то и дело поворачивался к повозкам и показывал язык. — Ну что, кирпич на ножках! Плати, что велено! — Перестань так его называть! — строго потребовала Рита. — Это нехорошо! — Почему это?! — удивился Йош. — У него и имени-то нет! Так что должно нравиться! Он скрипит о том, что за твою доброту воздаст трижды… Слышь, ты! Не свое добро, так и разбазаривать можно?! Хотя… Я — никому! Так! Шкатулка заговоренная… Это потом объясню! А ты не рассказывай, а выдавай! Тролль распахнул пасть, двумя каменными пальцами вытащил их горла что-то небольшое, черное в разноцветных искрах и осторожно передал Ритаре. — Самой прекрасной девушке, плетущей венки для гномов… — Он этого не говорил! — пропищало у ног кота. — Ты, козявка, что смыслишь в литературе?! — возмутился Йош. — В восторженных эпитетах?! А ну исчезни, а то задавлю как мышь! В общем, здесь не только оплата за пионы, но и большая благодарность за удовольствие! И то верно! Развлечений здесь никаких! Что?! Еще какой-то личный подарок… Посмотрим! Каменная рука осторожно положила поверх шкатулки крупную желтую розу. — Ты совсем сбрендил, булыжник неотесанный?! Желтый — цвет разлуки! А-а-а… Мр-рау… — И Йош заговорил совсем тихо: — Роза пустая… В смысле, не несет никакой смысловой нагрузки. Он говорит, что твой избранник… — Он не так сказал! — пискнул маленький человечек и бросился наутек. — Мр-рау! Так, не так! Надо чтоб все, кто едет с тобой, потрогали лепестки, и тогда печаль покинет их. Частично! Совсем неплохо для каменных мозгов! Молодец, тролль! — Спасибо огромное! — сказала Рита и погладила каменное лицо. Правда, достала лишь до нижней челюсти. — Фу! — поморщился Йош. — Все! Прощаемся! Прощальный поцелуй! Дарим сувениры! По машинам! Двери закрываются! Опоздавшим — кости! Мр-рау! Свой боевой клич кот закончил в длинном прыжке на крышу повозки. Рита еще только шла к повозкам, а Йош уже развалился на казенной части огнеплюя и потребовал: — Ямщик, погоняй! Место покажу! Никто особо на призывы кота внимания не обращал, до тех пор, пока Рита и караванщики не поднялись в повозки и не прозвучал приказ Ретока. Но еще до этого Рита передала черную шкатулку герцогу и попросила: — Потрогайте эту розу! Лепестки такие нежные… — Зачем это? — осторожно спросил Арлей. — А мне можно? — Реток смело шагнул вперед и провел пальцем по краю желтого лепестка. Цветок словно шевельнулся и стал ярче, а конюх рассмеялся: — Не бойся, Дэйран! Она не кусается и не отравлена! Глаза Риты так просили, да и Реток явно посмеивался над ним… Герцог чуть коснулся розы, и она мгновенно налилась солнечным теплым светом, задрожала, распахивая лепестки, и завяла. Арлей посмотрел в глаза Риты и с досадой произнес: — Ну вот! Теперь от меня еще и цветы вянут! — Нет! — горячо заверила девушка. — Это очень хорошо! И осеклась: — Ой! Я к себе пойду! А как открыть шкатулку, Йош потом обещал показать… Пока караван шел мимо, каменный тролль стоял, прижав правую ладонь к груди, а первой повозке даже поклонился. Караван прошел не более километра среди квадратов разноцветных благоухающих полей, пока не попал в узкое ущелье. Йош, который до этого во все кошачье горло распевал песни на крыше, вдруг замолчал и, свесившись вниз головой в амбразуру, проорал: — Мр-рау! Сейчас будет тупик! Так что придержи лошадей! Ни к чему губить тонкую и чувствительную аппаратуру! Внешний вид этой «тонкой и чувствительной аппаратуры» караванщики смогли оценить после того, как кот крикнул: — Стоп! И умчался давать советы маленьким человечкам, копошащимся у каменных столбиков, столбов и гигантских обелисков. *** Перед караваном на десятки метров вверх уходила плоская идеально отполированная поверхность скалы. А может, это была каменная плита, врезанная в скалу? Но стоило на ней задержать взгляд — и зеркальная поверхность словно исчезала и проваливалась в бесконечность. Рядом с этой непостижимой поверхностью прямо в воздухе висели каменные шары и диски разных размеров, а столбы и столбики, при внимательном рассмотрении, оказались тоже толстыми дисками, нанизанными на какие-то оси. — На манок похоже, — прокашлявшись, сказал Реток. — Пожалуй, — согласился Арлей. — А кот какой умный и деятельный… — Этот умный до добра не доведет. Если слишком… А Йош прыгал между дисками и столбами, что-то проверял, даже обнюхивал и непрерывно сыпал указаниями: — Здесь должно быть семь, а не восемь! Ты, лопоухий! Подкрути дельту! Это ладно… А на это мне плевать! Кажется, все! Запускай! Полированная скала словно прыгнула вперед, отступила, пошла волнами, закрутилась воронкой, а затем превратилась все в тот же полосатый туннель. Кот бросился к повозке и заколотил в люк лапами: — Откройте! Мр-рау! Не хочу ехать на крыше! А забравшись внутрь, довольно мякнул и сказал: — Все! Я на борту! Отправляемся! Реток сокрушенно покачал головой и громко сказал: |