Книга Транссферы. «Бермудский» треугольник Вселенной, страница 38 – Алекс А. Алмистов

Белоснежные купола и небоскребы Юниаполиса таяли прямо на его глазах. Благоухающий парк, деревья, скамейки, фонтан, зеленая трава и, наконец, ЕЕ озабоченное личико – все это неожиданно вспыхнуло и, как по мановению волшебной палочки, разлетелось фейерверком хрустальных осколков.

Новый мир был действительно другим. И в то же время до боли знакомым.

Хотя Герман готов был поклясться на чем угодно, что видел все это впервые.

И эти милые сердцу цветочные клубы. И густой зеленый кустарник. И большого добродушного пса, суетливо путающегося у него под ногами. И просторную, заросшую плющом и диким виноградом веранду. И большой круглый стол, заботливо накрытый белоснежной скатертью и заставленный изящной стеклянной утварью. И собравшихся за этим столом людей, с искренней любовью и нежностью бросающих в его сторону взгляды. И даже роскошный представительский гравикар, безжизненно застывший у самого крыльца его дома…

Его дома?

Германа передернуло, и он растерянно забегал глазами по лицам своих близких и родственников.

Но ведь у него никогда не было ДОМА?!

Его отец и мать погибли в самом начале Восточной компании. Герману тогда только-только исполнилось два года. И Военный Совет европейских союзников не придумал ничего лучшего, кроме как отправить его, сына легендарного разведчика «Ветра», в одну из своих мирных колоний на Марсе.

Потом был военный интернат, Летная школа и беспрецедентный триумф «Падших ангелов» на Южном фронте. Были бесконечные боевые вылеты и объятые пламенем города в прицеле его «суперфайтера». Были искаженные гримасой ужаса и боли лица противников и их ни в чем не повинных сограждан. Был удушливый и пьяный туман полковой кают компании. Была горечь от поражений и сладостный миг победы.

Но ничего похожего на то, что сейчас его окружало, безусловно, не было. Да и в принципе не могло быть.

Между тем, широкоплечий, с открытым лицом и грустными глазами мужчина, медленно поднялся со своего места за столом и приветливо потрепал Германа по голове.

– Ну, дочурка, – ласково произнес он. – Будь умницей и не огорчай маму. У твоего папы очень много дел. Я постараюсь вернутся пораньше и мы с тобой обязательно пойдем на пруд. Как я и обещал. Ну, не скучай.

– Как же так, Володечка, – перебила его статная, русоволосая женщина, которую Герман считал сейчас почему-то своей матерью. – У тебя же сегодня выходной. Ты же обещал побыть с нами. За последние месяцы мы с Настенькой видим тебя все реже и реже. С тобой что-то происходит.

– Извини дорогая, – нежно целуя ее в щеку, сказал отец. – Но это происходит не со мной. Это происходит с миром. Ты же знаешь, мой последний эксперимент с D-полем закончился не совсем так, как мы все рассчитывали. А американцы нас постоянно торопят. Похоже, у них что-то происходит. Что-то очень тревожное и плохое. Но не будем об этом при дочке. Ей об этом еще рано думать. Мне пора.

Мужчина сбежал вниз по лестнице и, громко хлопнув дверью, исчез в чреве своего служебного гравикара.

Машина заурчала и резко тронулась с места.

– Ну вот, папа опять нас оставил одних. Ох уж эта его работа, – грустно произнесла «мать» Германа, убирая со стола пузатый кофейник и тарелки со снедью.

– Папа хороший! – обиженно отозвался Герман, пытаясь помочь своей матери убрать со стола.

– Не надо, Настенька! Я управлюсь сама! – решительно остановила его та. – Займись-ка лучше своими стереокнижками и компьютером. Осенью тебе в школу, а ты еще так мало всего знаешь. Мы с папой не хотим за тебя краснеть перед твоими будущими учителями и одноклассниками.

– Не хочу заниматься компьютером без папы! – закапризничал Герман. – Он все так хорошо объясняет… А без него мне ничего не понятно. И скучно. И вообще, я хочу, чтобы мы пошли в лес – за грибами и за ягодами.

– Ну-ка, брось все эти свои штучки, – строго посмотрев на Германа, произнесла женщина. – В лес мы всегда еще успеем сходить. А пока, займись тем, чем я тебе сказала. Ты же только что обещала отцу меня не огорчать.

Герман поморщился, но не решился доводить ситуацию до скандала. Обиженно фыркнув и демонстративно вскинув голову, он сорвался с места, быстро преодолел лестницу на второй этаж и, наконец, оказался в своей «детской».

В комнате было немножко душно, хотя и не жарко.

Герман с видом полноправного хозяина плюхнулся в свое любимое кресло, как всегда до неприличия мягкое и гостеприимное, и глубоко задумался.

Вообще-то, если быть очень честным, учиться ему нравилось. Даже больше чем возиться с куклами, играть в «салочки» с соседскими мальчишками, беззаботно нежиться в ласковых лучах солнца или даже путешествовать вместе с отцом по разным экзотическим уголкам и весям окружающего его мира.

В отличие от подавляющего большинства сверстников, его неудержимо влекло ко всему новому и пока им еще непознанному. Ко всему тому, о чем знали взрослые, и о чем ему самому только предстояло узнать.

Но больше всего ему нравилось самостоятельно находить ответы на вопросы, в которых путались даже они.

Таких вопросов было великое множество. И с каждым днем их становилось все больше.

Среди них были и такие как:» Почему светит и греет солнце? Почему, когда тебя обнимает отец, тебе беззаботно и радостно. А когда он сердится, тебе хочется плакать и провалится сквозь? Почему трава зеленая, а небо голубое? Почему его любимый пес Сократ при их встрече дружелюбно виляет хвостом, но не разговаривает?…»

Но были среди этих вопросов и более серьезные: «Почему, когда они ездили вместе с отцом на Средиземное море и случайно заглянули в исторический музей, там было так много незнакомых ему вещей и предметов? Да сам музей был не похож на их собственный дом. Почему?»

И, наконец, почему весь тот мир, который их окружает, такой, какой есть, а не другой, о которых он не раз читал в развлекательных киберкнижках.

Вот этот последний вопрос, не давал Герману покоя не ночью, ни днем. Даже несмотря на его, как выражался отец, несознательный возраст.

И быть может, именно этот вопрос, стал основной причиной его особого благоговения перед сказками и увлекательными историями о жителях других миров и временных измерений.

Между тем, «Электронный Распорядитель Дома», или как все его называли в шутку – «Домовой», так и не дождавшись никаких распоряжений от одного из своих хозяев, на собственный страх и риск запустил процесс реконфигурации комнаты.

Все вокруг Германа пришло в движение. Легкий полумрак сменился ярким солнечным светом. Воздух приобрел живительный озоновый привкус. Пребывающее в жутком беспорядке «лежбище» Германа ушло в стену, и на его месте замерцал хрустальный шарик стереовизора.

Расторопно закончив все свои преобразования, «Домовой» услужливо пробурчал в адрес Германа что-то невнятное и оставил свою маленькую хозяйку наедине с тишиной.