Онлайн книга «В бессердечном лесу»
|
будто ни одной не останется. Но мало-помалу они замедляются, останавливаются. Ночь замирает. И мир уже не такой, как прежде. Я поднимаю взгляд на новое небо, на звезды, что отражают могущество моей матери. И осознаю, насколько же я крошечная. Незначительная. Слабая. Мама создала меня в мгновение ока. И так же быстро может уничтожить. – Серена? Я поворачиваюсь и вижу его в свете новых звезд. В руке у него фонарик, а в глазах – что-то, чего не было раньше. – Что это значит? Звезды… они изменились. Я хочу коснуться его, почувствовать биение его сердца под пальцами. Хочу, чтобы он смотрел на меня так, будто я достойна чего-то большего, чем быть разломанной на щепки и скормленной огню. – Моя мама вошла в полную силу. Теперь она готова. – Готова к чему? Повсюду вокруг холма деревья, которые я создала для защиты, начинают с визгом трескаться. Они не повинуются моей матери, поэтому она убивает их издалека. Это место уже не будет нашим убежищем. – Готова поглотить ваш мир. Оуэн стоит с торжественным и непоколебимым видом. – Я ей не позволю. – Ты не можешь ей помешать. Никто не может. Он подходит ближе. Осторожно поднимает руку и наматывает на пальцы прядь моих волос. – Даже ты? – Я самая слабая из сестер. Он касается моего лица, и я чувствую каждую подушечку его пальцев. – Ты самая сильная из них. Как бы еще ты стала лучше того, кем создала тебя мать? – Это неправда. Он прижимает ладонь к моей щеке. – Правда. Меня смущает его взгляд. Я отстраняюсь. Деревья под нами вырывают собственные корни и засыхают под звездами. Нас нашли. Сестры появятся в любую минуту. Или даже сама мама. Мы больше не будем встречаться на этом холме. Или где-либо еще. Этой ночью я потеряю его. – Оуэн. Он смотрит на меня, и внутри я мучаюсь от боли. – Я должна кое-что тебе рассказать. Но сперва пообещай, что уйдешь домой после этого. Здесь больше не безопасно. Я не могу тебя защитить. На его виске пульсирует вена. Он делает глубокий вдох. Но ничего не обещает. – Расскажи. – Я помню твою маму. Он весь напрягается и замирает. Его взгляд становится безумным. – Моя мать забрала ее в качестве рабыни и привязала к бессердечному дереву. Он с трудом стоит на месте и жадно глотает воздух. – Что это значит? Зачем ты мне это рассказываешь? Ветер разъяренно обдувает холм. – Ты имеешь право знать. Я не хотела скрывать это от тебя. – Хочешь… хочешь сказать, она жива? Я не знаю, как ответить. – Серена, – его голос срывается. – Она жива? – Она принадлежит моей матери. Ее души больше нет… теперь она не более чем пустая оболочка. Оуэн сжимает челюсти. – Как она может существовать без души? Вопрос вонзается в мою кожу раскаленным и острым шипом. – Я существую. Между нами бушует ветер, швыряя листья в волосы Оуэна. Он смотрит на меня. – Теперь ты должен уйти домой, – говорю я. – Пока сестры не открыли на тебя охоту. – Отведи меня к ней. Я недоуменно поворачиваюсь к нему. – Отведи меня к моей матери. – Зачем? Ты не можешь ее спасти или освободить. Ее больше нет. – Отведи меня к матери! – громко и свирепо кричит он. – Все это время я считал ее мертвой, а теперь ты говоришь, что это не так! Я должен увидеть ее. Спасти, если это возможно. Как ты не понимаешь? – Я не могу отвести тебя. Это опасно. И глупо. Он нервно проводит рукой по лицу. – Серена, пожалуйста… – Твою мать уже не спасти. Но даже если бы это было не так, она в самом центре владений моей матери. Тебе ни за что к ней не подобраться. – Отведи меня. – Моя мать убьет тебя. – Тогда защити меня. – От нее – не могу. Лес корчится и перешептывается под холмом. Наблюдает. Прислушивается. – Ты должен уйти домой, Оуэн. Мне жаль. Он горбится и отворачивается. – Если ты меня не отведешь, я сам к ней пойду. – Ты не можешь. Он становится ко мне вплотную, его глаза пылают огнем. – Так попробуй меня остановить! Оуэн спускается по холму по останкам моих мертвых деревьев и заходит в бессердечный лес. Через секунду я последую за ним. Через секунду я коснусь его разума и заставлю все забыть. Наш холм. Его маму. Меня. Это единственный способ защитить его. О, но как же мне этого не хочется. Из моих глаз течет роса и стекает к подбородку. Так будет лучше. Я буду помнить наши ночи на холме за нас обоих. Я вздрагиваю при первой ноте песни моих сестер. |