Книга Небо в Океане, страница 82 – Ольга Заушицына

Музыка, что до этого молчала, вновь разлилась по залу, и рыжий вмиг позабыл о конкуренте:

— Лекс? — обернулся на голос одногруппникаКир.

— Вот и отлично! — решила воспользоваться замешательством музыканта Тина. — Пойдем, поддержим твоего друга. Папочка, мы танцевать, — обратилась она к недоумевающему мужчине и, перехватив широкую ладонь, потащила парня в сторону сцены.

— Совсем с ума сошел, — хмыкнул Кир, кивнув Лексу, и по-хозяйски обхватил талию, затянутую в прохладный шелк.

— А я давно говорила, что он ненормальный, — ответила Тина, и, приобняв парня за плечи, разрешила вести её в танце.

— Ты так обо всех говоришь, — покачиваясь в такт музыке, ответил Кирилл. Наличие блондинки в объятиях успокаивало, а тот факт, что она вела себя смирно, укреплял это чувство в нем.

— Я не виновата, что все ненормальные, — со знакомой надменностью ответила Тина.

— Одна ты у нас не такая, — искренне улыбнулся Кир, заглядывая в синие глаза.

— Не такая, — непривычно-тихо ответила Тина, стушевавшись от его теплого взгляда, и отвернулась, делая вид, что увлеченно рассматривает сцену, пока шестеренки в её мозгу работали, анализируя полученную информацию.

С Денисом все было понятно: «Козлина», — быстро вынесла ему вердикт Руднева. А вот в рыжем парне, объятия которого стали крепче, а дыхание ближе, разобраться не получалось.

«Он что, меня ревновал?» — мелькнула догадка в светловолосой голове, а Кир, как в подтверждение её верности, спросил:

— Что это был за кент? Не видел его раньше.

— Откуда ты можешь знать двоюродного брата моей невестки? — съязвила Тина, внутреннее ликуя:

«Ревнует! Этот баран меня ревнует!» — такое открытие понравилось ей, вызывая глупую улыбку на лице. И вместе с тем застало врасплох: да, ей хотелось, чтобы он ревновал её, а еще больше хотелось вот так стоять в его объятьях, ощущать теплое дыхание на виске и просто быть с ним рядом.

— Еще один из этих? — скривился парень, бросив короткий взгляд на дядю Борю, который по новой травил байки из своей молодости.

— Ага, — не став спорить, ответила Тина, и, поддавшись внутреннему порыву, прижалась к Киру еще теснее.

«Один танец, всего лишь один танец, и я его пошлю», — пообещала себе Руднева, блаженно прикрыв глаза.

«Чего это с ней?» — удивился музыкант, однако удивление быстро вытеснило желание, что теплыми волнами заструилось по телу, и нежность — тонкая и хрупкая, как первые весенние цветы под снегом.

— Уже придумала, что скажешь отцу? — глухо спросил Кир, уткнувшись в светлые волосы, что пахли нежностью.

— Да, — усмехнулась Тина, не открывая глаз.

— Я буду очень плохой? — со смехом в голосе протянул парень.

— Папа захочет тебя убить, — чуть хрипло ответила Тина, говорить об его отъезде было трудно.

До этого она запретила себе думать на эту тему, решив сосредоточить свое внимание на обидах, что копились в её душе с каждым днем подобно лавине. Но те внезапно растаяли, а под ними обнаружились новые чувства — тоска и уныние.

— Расскажешь?

— Тогда ты захочешь меня убить, — с озорством ответила девушка, вызвав ответную улыбку на его лице, что вскоре угасла — Кир не хотел прощаться, не хотел вновь терять эту высокомерную, взбалмошную, невыносимую девицу, что яркой радугой осветила его жизнь.

— Из-за этого перекрасилась, — утверждающе произнес он, вспомнив об её перевоплощении. — Зря, мне цветной ты больше нравилась.

— Вот из-за этого я и перекрасилась, чтобы всяким нищебродам не нравиться! — буркнула Тина, не отрывая головы от его плеча.

— Детка, — устало протянул парень, невесомо коснувшись пальцами её волос, — у меня машина, квартира и успешная карьера. Может, перестанешь меня так называть?

— Не дождешься, — заявила Руднева и мстительно добавила: — нищебродина.

— Тогда ты по-прежнему отрыжка единорога, — ехидно ответил Кир.

***

— Неужели это… — Тина умолкла, окинув взглядом галечный пляж с огромными валунами и море, что неистово хлестало об каменные стены скал.

— Наше место, — закончил за нее парень, рассматривая хрупкую фигурку девушки в свете луны.

Он украл её. Шутя предложил сбежать с того дурацкого праздника, а она взяла и согласилась, успев довести до нервного тика одним лишь вопросом: «Куда ты меня везешь, маньячина?» — который повторила раз пятьдесят.

Парень усмехнулся воспоминанию и подошел поближе к воде.

— Ничего не изменилось, — произнес Кир, остановившись рядом с Тиной. На кончиках пальцев в тот же миг заискрилось притяжение, что так и подмывало протянуть руки и заключить девушку в объятия. Однако парень не стал этого делать, побоявшись испугать перемирие, безмолвно заключенное между ними.

— Почти, — с улыбкой ответила Руднева. — Но мы сейчас это исправим, — она ловко стащила босоножки с ног.

— Тина… — предостерегающе начал Кир, предчувствуя неладное.

— Кто последний, тот и баба! — выкрикнула на бегу блондинка, не став слушать наставительные речи рыжего барана. Душа её была сейчас точно море: рвалась наружу, билась волнами об ребра, вторя учащенному сердцебиению. И Тина попыталась выплеснуть из себя эти эмоции, освободить их, дать им выход, как всегда нестандартно и по-своему.

— Вот же! — рыкнул Кир, наблюдая как умалишенная (а может, и душевнобольная) мчится к знакомому скалистому возвышению. — Стой, идиотка! — выкрикнул он, надеясь остановить девушку, но та его не слышала.

Переполненная азартом приключения, Валя уже карабкалась по крутому склону, желая поскорее оказаться наверху и, набрав побольше воздуха в грудь, сигануть с обрыва прямо в шипящую воду. Лишь бы не думать о неожиданно-сильных чувствах, что морем играли внутри, заставляя задыхаться.

«Да пошел он!» — в который раз мысленно послала девушка рыжего барана и приготовилась прыгать.

— Дура! — зло прорычали за Валькиной спиной, крепко ухватив её за плечи. — Какая же ты дура! — выдохнул Кир, прижимая её к своей груди.

Стихия внизу разочарованно простонала, так и не получив свою жертву. А Тина, восклицая проклятия, попробовала рвануться из цепких рук парня.

— Стоять! — устав от её возни, приказал Кир и, все так же крепко сжимая тонкие плечи, развернул девушку лицом к себе: — Тебе что, жить надоело?! — не дав Вальке и рта раскрыть, наехал на нее парень. — Ты хоть понимаешь, что могла разбиться? Видела, какие там волны, мать твою?! Совсем уже…

Рыжий говорил и говорил, гневно высказывая всё, что он думает, об особах, которые вовсе не думают, а если и думают, то непонятно каким местом. Но Тина пропускала его речь мимо ушей:

— Поцелуй меня, — перебила она парня, как раз на очередном высказывании о малолетках.