Онлайн книга «Небо в Океане»
|
Легкие вновь сдавило чем-то раскаленным, не позволяя нормально дышать. Однако вместо опостылевших слез, на лице проступила счастливая улыбка. Я просто смотрела на Сашу и улыбалась, понимая, как скучала все это время, как хотела увидеть его. Все внутри меня запело, стоило заглянуть в родные голубые глаза и заслышать звук веселого смеха. Он был таким привычным, будто и не было четырех лет. Не было ни Снежаны, ни дурацкой недосказанности, ни обид. Только забытое счастье, что искрилось внутри при взгляде на него… — Ау! Есть кто живой? — Тина пощелкала пальцами передо мной. Я всё еще рассматривала теперь уже погасший экран смартфона, кусая губы, и думала, принимая, наверное, самое сумасшедшее решение в своей жизни… — Мне нужно идти! — от резкого подъема деревянные ножки стульчика жалобно скрипнули, явно не ожидая такой прыти от меня. Тина тоже не ожидала, и на миг потерялась от моих действий, но быстро отмерла: — Только не говори мне, что ты сейчас попрешься в аэропорт, купишь билет на любой рейс и будешь, как те ненормальные из тупых фильмов, искать музыкантишку! — возмутилась сестра, смерив обувающуюся меня недоверчивым взглядом и, явно сомневаясь в моих умственных способностях, потребовала: — Включи мозги, Лебедева! — Я еду к Богдану, — раздраженно ответила, пытаясь застегнуть злосчастную застежку на сандалиях, которая из-за подрагивающих пальцев не спешила поддаваться мне. — А, к этому… — разочарованно выдохнула Валька и уже без энтузиазма спросила: — Зачем? — Хочу отменить свадьбу, — твердо произнесла, выпрямившись, — сандалии были застегнуты. *** — Ну что, теперь поверил? — раздраженно прошипела Илона, прижимая мобильник к уху. День у нее и так выдался не из лучших. Таких дней, к слову, было в последнее время все больше и больше. Они складывались в недели, месяцы, и Илона сильнее всего боялась, что из них в итоге сложатся годы… Годы без его глаз, улыбки, голоса. Выдержит ли она? Илона знала, что нет. Он её жизнь. Он её смысл. Он тот, ради которого она дышала. А в последний месяц Илоне и вовсе казалось, что она не дышит, а, словно в предсмертной агонии, жадно хватает воздух губами. Да, Илона опять умирала и опять думала о ней. Той, которой даже измена сошла с рук! Чего она ждала, когда отправляла Разумовскому фото его ненаглядной с его лучшим другом? Уж точно не угроз и презрения. Богдан приехал к ней следующим днем. И если поначалу победа Илоны искрилась в ней, предвещая счастливый финал, то, встретившись с разъяренным взглядом черных глаз, быстро угасла, оставляя после себя лишь пепел обиды. Он не поверил ей. Сказал, что фото подделка, а она — ничто. — Ты и пальца её не стоишь, — выплюнул Разумовский ей в лицо. Они стояли в тени деревьев, что служили прикрытием от любопытных взглядов. — А ты? — усмехнулась Илона. — Как думаешь, сколько будешь стоить ты, если я расскажу ей о нас? — Только попробуй! — черные глаза зло сверкнули, а рука парня уже знакомо обхватила её шею. Но Илона не испугалась. Она жаждала этого прикосновения: бездушного, холодного, болезненного. Пусть лучше будет боль, чем ничего. — И что? Придушишь меня? — с издевкой спросила девушка. — Хуже, — усмехнулся Богдан, склоняясь к её лицу. — Я забуду тебя, Илона, — прошептал он, задевая дыханием её висок. У Илоны все внутри затрепетало от его близости, а пепел обид вдруг вспыхнул пожаром желания. Она тут же потянулась к нему, поддаваясь этому огню, но парень её остановил: — Не смей больше лезть к нам, — пригрозил Разумовский, отступая от нее на два шага. — Иначе пожалеешь, — бросил он через плечо, поспешно удаляясь. — Пожалеешь, — эхом повторила девушка, разглядывая отдаляющийся силуэт парня. Внутри по-прежнему горел огонь: ярко, неистово, уничтожающе. Именно последнего Илоне хотелось больше всего: — Ты еще ответишь за это, овца, — обратилась она к невидимому собеседнику. — За все ответишь, — с решимостью добавила. Однако для того, чтобы овца «ответила», Илоне пришлось ждать. Её последний козырь — Данил, — уехал из города в очередную командировку и объявился только сегодняшним вечером. Об этом девушка узнала от своего «парня» Сережи, с которым она все еще поддерживала связь, чтобы не терять из виду Разумовского. — Поверил, я говорю? — нетерпеливо переспросила Илона, пытаясь пробить тишину, что воцарилась на том конце связи, стоило девушке отправить скрины сообщений. — Поверил, — отрешенным голосом ответил Данил, хотя верить не хотелось. В мозгу творился полный сумбур: мысли, словно дикие птицы, метались в клетке, в висках оглушающе стучал пульс, а внутренний голос с надрывом вопил: «Это он! Он!» — Это она, — вторила его внутреннему голосу Илона, вот только виновник у нее был другой. — Из-за нее он бросил Сашу. Из-за нее она сделала это с собой. Если бы не эта стерва… — И давно ты знаешь?! — оборвал её шипение Данил, вновь и вновь пересматривая переписку своей Саши с его другом. Бывшим другом. Друзья не спят с несовершеннолетними сестрами своих друзей. Не толкают их к самоубийству. И не приходят потом на похороны, выражая лживые соболезнованья. От последней мысли Данил со свистом втянул воздух: «Этот ублюдок посмел заявиться на её похороны!» — Да какая разница?! — сердито воскликнула Илона. — Ты должен понимать, что если бы не она… — Значит, давно, — сделал выводы парень, сбрасывая вызов. Терпеть еще одну ложь он не собирался. Её и так было достаточно. Глаза опять впились в экран ноутбука: «Заберешь меня после школы?)» — писала Саша. «Некогда. Приезжай сама», — небрежно отвечал Разумовский. Данил запустил руки в волосы, крепко зажмурившись. Почему он не понял? Разве не видел, какими глазами Саша смотрела на Богдана? Разве не слышал её восхищенной болтовни в честь его друга или ненавязчивых расспросов? Конечно же, Данил замечал интерес сестры, но списывал все на несерьезное юношеское увлечение… Увлечение, которое закончилось её смертью. «Простите меня, пожалуйста. Но я просто не могу жить без него», — написала Саша в своей предсмертной записке. Данил прочитал её первым. И первым нашел её остывшее тело. Она висела поломанной куклой на перекладине, которую он установил в дверном проеме своей комнаты в качестве турника. Данил тогда тоже сломался, будто кто-то вырвал из груди сердце, а вместе с ним и чувства. Радость, любовь, боль — их больше не было, они умерли вместе с Сашей, легли в одну с ней могилу. Единственное, что у него осталось — лихорадочная жажда мести. Данил хотел найти того, по чьей вине его сестра рассталась с жизнью. Того, кто должен был гнить в земле вместо его Саши! |