Онлайн книга «Ловля молний на живца»
|
– Машенька, надо принять лекарства. Тут успокоительные. И поспать. Я звонила доктору Ивченко… Маша подняла брови. – Слушай, мы ведь думали, что окончательно решили проблему. Он сказал, в напряженные периоды, как у тебя сейчас, это бывает. Жизнь меняется, все это здорово давит на организм. Да еще и эта история… Хочешь, завтра в школу не ходи… Отлежись. Маша замотала головой. * * * Перед первым уроком Маша протянула уличке по географии записку: «Мария Депре в результате стресса испытывает проблемы с речью. Прошу освободить ее от устных ответов и войти в положение, пока речь не нормализуется». – Так, может, тебе вообще домой пойти? – спросила географичка. Ее малиновые губы презрительно изогнулись. Учителя все еще не забыли историю с Владом и колготками. Маша помотала головой. – Будешь вольным слушателем? Маша с рассеянным видом протопала мимо рядов и кинула рюкзак на заднюю парту. День в школе пролетел незаметно. Маша написала на листке: «Я немного заикаюсь. Проблема давно не возвращалась, но сейчас переживаю рецидив. Сегодня буду молчать. Без обид». Одноклассники реагировали по-разному. Ванечка обнял и держал в объятиях, пока Маша в конце концов его не отпихнула. – Узнаю тебя, – улыбнулся он, подкидывая зажигалку одной рукой, – бесишься, значит, жить будешь! Кто-то пугался надписи, обходил Машу стороной. Кто-то писал вопросы на листках, на что она отвечала: «Я же не глухонемая, просто не хочу тут мычать». После уроков в гардеробе к ней подскочил Влад. – Маш, мы в «Грибок» идем, там это самое… У Витька день рождения, он проставляется. Пойдешь? Я всех предупредил о том, что ты молчишь… Маша опустила глаза. – Слушай, да забей ты! Развеселим тебя. Чего ты сейчас домой поволочешься в четырех стенах гнить? Давай хоть на полстаканчика. И Маша вдруг подумала: а действительно, почему бы не пойти? Ради чего она опять будет крутить по кругу упражнения, забившись в угол комнаты? Хотя бы чуть-чуть постоять рядом с ребятами, послушать их, подышать холодным воздухом будет не лишним. Во дворе между Мойкой и улицей Желябова было людно. На детской площадке в маленьком сквере, состоявшем из шести голых рахитичных деревец, где после уроков зависали компании из окрестных школ, кучковались ребята из разных классов. Маша топталась рядом с Владом, который замерзшими красными пальцами пытался отвинтить пробку огромной бутылки «Охты». – Машк, тебе налить? Она показала пальцами: чуть-чуть. Влад протянул ей стакан. И, не ожидая тостов, ни с кем не чокаясь и не прося двухлитровую колу-запивку, она одним глотком махнула водку. В горле вспыхнуло, как будто она заглотила бенгальский огонь. – Воу, – удивился Влад. – Дать колы? – Не надо, – неожиданно для себя четко выговорила Маша. – Голос прорезался? – Влад, ухмыляясь, с бульканьем начислял себе новую порцию. – Нормально, – Маша пробовала слова на вкус как диковинки. – Нормально, – еще раз сказала она. Закрепила. – Всегда знал, что водка лечит все болезни! – Не знаю. – Маша старалась использовать короткие фразы. Вынула сигарету, затянулась и выдала: – Вода проводит электрический ток. – Чего? – Налей еще! Он тотчас протянул ей новый стаканчик. Она кинула пустой на землю и снова выпила алкоголь залпом. Щеки вспыхнули. Ей хотелось говорить. – Слушай, я вчера ходила на допрос и так психанула, что начала заедать. – К ментам? И что было? – Много чего было. Так сразу и не расскажешь. Допрашивали как рецидивиста. А в итоге оказалось, что Лизу ударило током. Кабель на полу, на который она грохнулась. Это случайность. Авария. Вокруг них стал собираться народ. – Маша заговорила? – А я сразу решил, что это блеф. Чтобы с вопросами не лезли. Ребята наперебой подступались к ней, как к какой-то знаменитости. Маша не могла наговориться. – Надо к Лизе этой сгонять. – В реанимацию не допускают не родственников. – Но ты, Маш, себя винишь, да? – Не знаю я, кого винить. Такие аварии случаются. Всех может дернуть током. – Вспомним Сосново? – К ней подошел Ванечка. – Вот именно. Я сама пострадала от тока недавно, – с серьезным видом тараторила Маша. Она не помнила дня, когда столько болтала. Вскоре ее замутило. – Проводишь до метро? – спросила она Ванечку. Они пошли по аллее на Желябова, а потом свернули на Невский проспект. Прохожие спешили домой и по своим делам, а Маша, оперевшись на Ванечку, шла неспешно, аккуратно переставляя ноги. Лямка рюкзака съехала на локоть, но ей было невдомек. – Что собираешься делать? – спросил Ванечка. – Что там тебе Шалтай навешал? – А что я могу делать? – Ты же после встречи с ним заикаешься, а не от ментов. – Я стала заикаться на допросе, – отозвалась Маша. Хотелось создать иллюзию максимального равнодушия к Шалтаю. Не быть тряпкой, которую отшили. Не показывать Ванечке, как важен Шалтай. Наверное, так же как она сама для Ванечки. Его от этого чужого чувства подташнивало. – Не заливай, я же вижу. – Ваня провожал глазами проплывавшие мимо машины. – Я ему обрисовала все это. Он сообщил, что Лиза в коме. И все на том. – Да ну? – Так, а чего еще? Мы с ним не закадычные друзья, чтобы лясы точить. – Но он мог бы тебе еще там, в «Молоке», все объяснить. Его не интересовало, каково тебе было в этот момент? – Я думаю, он был в шоке от произошедшего. – А я думаю, он ублюдок, от которого тебе стоит держаться подальше. Мое мнение. Ничего личного. – Ладно, Вань, до завтра. – Она поцеловала друга в щеку и зашла в метро. Пока ехала на эскалаторе, стояла в вагоне, шла по своей улице, алкоголь выпаривался из головы легкой мигренью. В парадной остановилась, выудила из рюкзака расческу, причесалась, а потом напихала полный рот жвачки. – Как ты? Лучше? – Мама напрыгнула на нее прямо с порога, как рысь. – Вроде, – пробурчала Маша. – О! Говоришь. Значит, лучше. – Не хочу много. – Поняла. Не лезу. * * * Следующим утром Маша почистила зубы и вышла к завтраку. Когда собиралась поблагодарить папу за чай, опять залипла на букве П. – Говори, говори, не молчи! – Папа крутил ладонями в воздухе. – Только через речь ты это преодолеешь. Ясно, что в школе неохота краснеть. Но тут-то все свои. Говори, Мань. Не уходи от нас! |