Книга Хищная, страница 41 – Инна Инфинити

Оля еще раз ехидно хмыкнула.

— То есть, за полгода, даже больше, она тебе ни разу не позвонила, зная, что с тобой случилось?

— Ну да... Мама говорит, что мы с ней не были дружны. Просто жили в одном доме и учились в одном классе. И все.

— Узнаю Кристину. В этом вся она. — Потом Оля мгновение посомневалась и все же сказала. — Хорошо, запиши мой телефон.

Мы стали общаться. Почти каждый день виделись в универе, ходили вместе в столовую. Оказалось, что мы с Олей немного встречались в школе.

— Из-за чего мы расстались? — Аккуратно спросил ее. Вдруг стало очень неловко.

— Да не знаю... — Протянула она. На мгновение мне показалось, что она на ходу пытается сообразить, что мне сейчас сказать. — Надо было готовиться к ЕГЭ, это отнимало все время. Ты стал мне реже звонить. Я тебе тоже перестала. Ну и как-то все само собой сошло на нет. Да я даже не могу сказать, что мы с тобой встречались. Так, просто, гуляли иногда, в кино ходили.

— Ясно...

В этот момент Оля впилась глазами в какого-то парня, который спустился с лестницы и пошел прямо по коридору. Он посмотрел на нас и отвернулся.

— Егор! — Окликнула она его.

Парень застыл к нам спиной, почему-то сжал кулаки и нехотя повернулся.

— Чего?

Весь его вид выражал презрение и ненависть.

— Подойди, пожалуйста.

— Зачем?

— Надо. Это очень важно. Подойди.

Он еще раз одарил нас ненавистным взглядом, но все-таки приблизился.

— Максим, — обратилась ко мне Оля и указала рукой на парня. — Это Егор Кузнецов, наш одноклассник.

Парень вскинул брови.

— Олейникова, ты что несёшь?

— Егор, — Оля подскочила с диванчика и встала к нему вплотную. — Максим перед началом учебного года попал в очень сильную аварию и частично потерял память. Он не помнит наш 11 класс и вообще никого из нас не знает. Даже свою сводную сестру, которая до сих пор ни разу не приехала, — на последних словах о Кристине она почему-то сделала акцент и многозначительно посмотрела в глаза этому Егору.

Он перевёл удивленный взгляд с нее на меня.

— Ты меня не помнишь?

— Нет.

— Вообще?

— Вообще.

Он снова посмотрел на Олейникову.

— Егор, я рассказываю Максиму о нашей школе. Но он совсем ничего не помнит. И никого не помнит.

Парень снова повернул голову ко мне, задумчиво помолчал мгновение, а потом выдавил из себя:

— Сочувствую, чувак.

После этого мы с ним стали понемногу общаться. По крайней мере презрение в его глазах убавилось. Несколько раз мы втроём обедали в столовой. Ребята рассказывали о школе, но, я так понимаю, мама была права. Ничего интересного в моей жизни в тот год не произошло.

— А расскажите мне о моей сводной сестре, — аккуратно попросил их во время одного из обедов.

Оля и Егор резко осеклись и обменялись друг с другом многозначительными взглядами.

— Что именно ты хочешь о ней узнать? — Тихо спросила Оля.

Я пожал плечами.

— Не знаю, что-нибудь. В семье о ней почему-то не говорят. Лишь вчера отчим обмолвился, что на весенние каникулы она снова не сможет приехать.

— Она очень странная девушка, — начала Оля, — у нее почти не было друзей. У Кристины была больная цель быть всегда и во всем лучшей, и она не терпела, когда кто-то в чем-то ее обходил. Она из тех людей, которые совсем не умеют проигрывать.

— А ты что скажешь о ней? — Я повернулся к Егору.

Он сцепил челюсть, пару секунд помолчал и выдал:

— Я скажу, что она холодная стерва и хищная сука, которая сначала использует людей, а потом выбрасывает их из своей жизни за ненадобностью.

Охренеть характеристика.

Наверное, мама права. Я с таким человеком вряд ли смог бы общаться. Полный игнор — действительно выход, когда у тебя под боком такой экземпляр. И на фига я только хожу к ней в комнату, как одержимый?

Дальше разговор потек на отвлеченные темы, и уже когда мы расходились, Егор обратился ко мне.

— Макс, а ты по-прежнему живешь в «Золотом ручье»?

— Да.

Он пару секунд посомневался.

— У меня предки свалили в отпуск, братья стали жить со своими девушками, так что я сейчас дома один, поэтому решил устроить в субботу тусовку. Если хочешь, приходи. — Потом он повернулся к Олейниковой. — И ты тоже, Оль, приезжай.

Мы с ней приняли приглашение и разошлись на свои занятия.

Вечеринка у Егора оказалась масштабной. Он пригласил почти всю свою группу и еще кое-кого с потока. Музыка орала, алкоголь лился рекой, всем было весело. Я стал знакомиться с однокурсниками Кузнецова. Он учится на экономическом факультете. Приехала и Оля. На ней было чёрное платье выше колен и туфли на шпильках. Непривычно так ее видеть. В универе она обычно в джинсах и кедах.

— Самойлов, ты по-прежнему не пьёшь? — Обратилась она ко мне, отхлебывая из бокала вино.

Я засомневался. А к чему этот принцип? Каратэ уже давно в прошлом. А спортом я и так занимаюсь дома на выходных. К тому же с той девчонкой, с которой я проснулся на даче у друга, у меня точно ничего не было. От меня ушли некоторые воспоминания, но взамен пришли другие, которые я раньше не помнил. Я в тот день в 9 классе действительно выпил и пошел спать. А эта девчонка увязалась со мной. Я ее послал и уснул. А она, видимо, просто легла рядом, но зачем-то разделась.

— Знаешь, а давай.

И я тоже взял бокал вина. Но все же я старался не налегать на алкоголь. С непривычки может сильно повести, не хотелось бы тут вырубиться на глазах у 30 человек.

— Егор, а спой что-нибудь! — попросил его кто-то.

Кузнецов выключил музыку, взял гитару и задумчиво почесал затылок. А потом начал петь.

Холодна, как лед, и неласкова

Эта девушка, и напрасно я

О любви прошу. Ночь длиннее дня,

Если нет ее, значит нет меня.

Если нет ее, я не знаю сна,

Без волшебных глаз в пропасти без дна.

Но когда она говорит со мной,

Замерзаю я даже в летний зной.

Стал от снега белым город, я свой дом не узнаю,

На моем окне узоры, хоть за окнами июль.

И пускай дыханьем нежным я согрел в своих словах

Каждый звук, но безнадежно слово стынет на губах.

Холодна, как лед, и неласкова