Книга Записки Охотницы, страница 43 – Ирина Муравская

Теперь приютились ещё и мы. Тормозим. Успеваю только выйти, как в нос тут же бьет застоявшийся запах зверья. Побывав хоть один раз в зоопарке, этот аромат уже ни с чем не спутаешь. Вокруг ни души. Чуть ли не развожу руками. Не делаю этого, только потому, что на них, как полотенце, свесился Мико.

— И где это мы?

— А еще непонятно? — усмехается Стас.

Игнорирую его и вопросительно смотрю на Диму. Ну если он тоже начнет ехидничать… Но нет, отвечает предельно спокойно.

— Местная резервация. По договоренности, валькирии и асы не суются сюда, да и в целом всё Митино обходят стороной.

— Это с чего бы?

— Потому что таков уговор. Эта территория не под их контролем.

Все еще смутно понимаю, с чего такие плюшки.

— А под чьим тогда?

— Увидишь.

Дима ведет меня куда-то в обход шатра. Точно не к центральному входу. А этот шапито представлял собой нереально огромную навесную конструкцию. Я такой, по крайней мере, ещё не видела. И почти сразу становится понятно, почему меня так добивает запах. Выходим на заднюю сторону и попадаем в закулисный мир.

Десятки габаритных трейлеров, расставленных по периметру полукругом, но при этом так, чтобы создать четко огражденную территорию. Несколько разбитых палаток (даже не походные, а хорошие такие — жилые, просторные). Складные столы и стулья для пикников. Рабочий инвентарь, разбросанный по траве без страха быть украденным. Проглядывающие из-под приоткрытого навеса клетки с животными и…

Парочка человек. Понятно, что их куда больше, но мне и этого достаточно, чтобы захотелось скорее свалить. Почему-то. Может, дурное предчувствие? Но нет, Дима целенаправленно ведет меня к высокой кованой арке, обрамленной жилыми коробочками на колесах, на которой большими буквами значится: Цирк “Невиданных Чудес”. Мило, очень мило…

Нас замечают и, судя по всему, ждут.

— Добрались без проблем? — к нам подлетает эфемернейшее создание на свете — маленькая, худенькая девушка с воздушными светло-сиреневыми локонами.

Внешне едва ли старше человеческого возраста Евы, но по комплекции и развитому бюсту понятно, что скорее моя ровесница. Просто невысокая и ужасно худая. Такую хочется поскорее накормить, но об этом напрочь забываешь, когда замечаешь ее глаза. Мало того, что они сиреневые как и волосы (и платье-колокольчик, сразу понятно, какому оттенку она отдает предпочтение), так еще и зрачки кошачьи продолговатые. Линзы?

— По счастью, — Дима дружелюбно её приобнимает. А они явно знакомы. — Привет, Ангелина.

Ангелина, лучшего имени и не придумаешь. Точно маленький ангелочек. Только с огромной грудью. Сердито поджимаю губы и чувствую, как мерзко кольнуло в груди. Ревность? Ой, бросьте.

А вот Стаса ангелочек не обнимает, только вежливо кивает ему в знак приветствия. Меня же одаривают добродушной улыбкой и протягивают крохотную изящную ручку с увешанными на запястье браслетами.

— Будем знакомы.

— Будем.

Не тороплюсь обмениваться рукопожатиями. А вот Мико с интересом принюхивается к новой знакомой. Ангелина в ответ трепет его по пушистой голове всё с той же беззаботной улыбкой на лице. Интересно, это она только сейчас такая раздражающе приветливая или по жизни непрошибаемый оптимист?

— Идем, я тебе всех представлю.

Это она мне? А надо ли? Видимо, выбора у меня нет. Послушно плетусь в эпицентр развернувшейся бурной деятельности. Спасибо хоть мои спутники идут следом. Сиреневый ангелочек призывно зазывает всех и орет что-то про приезд гостей.

Такой звонкий голосок только мертвый не услышит, и вот уже из трейлеров высовываются любознательные физиономии. В какой-то момент Мико вырывается и, сверкнув на прощанье полосатым хвостиком, мчится к вольерам. Своих унюхал? Отлично. Он молодец, сбежал, а я-то не могу.

Нас обступает несколько человек. Кто-то из молодых (вполне так симпатичных) мужчин обменивается рукопожатиями с Даниловыми. Их тут точно знают, и тогда мне вообще уже непонятно, почему это место под запретом у асов. Они же сами сейчас тут.

Прекрасно. Меня оценивают. Тщательно, с интересом, но без угрозы. Чувствую это особенно отчетливо. А вот сама невольно напрягаюсь. Что-то не так… что-то мне тут не нравится…

В мою сторону во все свои тридцать два зуба ослепительно улыбается волосатый юноша, а я всё равно натянута как тетива. Взращенная интуиция бьет в тамбурины. И нет, юноша реально приятный, эдакий юркий тарзанчик: худощавый с забавной гривой кудряшек, но я вот смотрю на него и невольно хочу потянуться к катару в рюкзаке.

Даже высыпавшиеся из трейлера карлики в забавных одежках и то напрягают. Или вот эти двое из ларца, одинаковых с лица... Нет, не близнецы, но очень похожи. Одинаково поджарые, ну просто сошедшие с разворота журнала нижнего мужского белья. Еще и полуобнаженные стоят, как по заказу.

А движутся, движутся как. Словно танцуют. Даже волосы смахивают с лица по-особенному соблазнительно. Местные эквилибристы, даже не сомневаюсь. С таким телом только и выделывать трюки. И все же… что не так?

И, наконец, понимаю. Вернее вижу, как из-за угла гордо вышагивает тигрица. Самая настоящая, но на нее никто не обращает внимания. Идет, идет… вытягивается ввысь и вот уже к нам направляется стройная огненно рыжеволосая женщина. Только комбинезон, отделанный под тигриный окрас, и доказывает, что я ещё не совсем не спятила.

Оборотень! Руки опережают сознание, и вот уже катар грозно рассекает воздух. Дима быстро перехватывает меня за локоть.

— Убери.

Как это убрать?

— Но это же…

— Да, да. Убери. Здесь тебе никто не враг.

Да что он несет? Они ведь тоже это видели, да? И остальные? А это означает…

— Прошу, — нервно сглатываю. — Только не говори, что они…

— Беженцы, укрывшиеся от объявленной на них охоты.

Беженцы. Как бы ни так. Теперь понятно, чего так голосит моя интуиция. Может, я и лишена способности проникать через мороки, но чутье пока ещё при своей хозяйке.

— Они же просто нечисть, — с ужасом смотрю на Даниловых, невольно шарахаясь назад. Подальше от собравшейся толпы. — Те, кого я истребляю последние пару сотен лет. И вы привели меня к ним?

— Мы никому не желаем зла, — к нам подплыла знойная тигрица. Нет, в статности этой женщине точно не занимать, но это не отменяет того факта, что она чертова оборотниха. — Все, кто находятся здесь, пытаются жить нормальной жизнью. Без мишени на спине.

Сладкие речи, но я так просто не поведусь.

— Вы убиваете.  

— Нет. Потому что сами жертвы. Против нас восстала не только твоя семья, но и наши собственные. Мы изгои, потому что отказались от заведенного образа жизни и пошли против своих. Лишь здесь, подобные нам, и могут чувствовать себя в безопасности. Так же как теперь и ты.