Книга Дни Солнца, страница 57 – Андрей Хуснутдинов

– Ал-ло.

– Здравствуйте! – моментально, будто из открывшегося окошка, отозвался Шабер.

Андрей оперся на стену.

– Как… вы нашли меня?

– Долгая история, ваше сиятельство.

– Я кладу трубку.

– Стойте! – всполошился капитан-лейтенант. – Ну что вы, в самом деле! Разумеется: если я вас нашел, то другие и подавно. Но вы посмотрите – вас ведь не берут приступом? Да, скажите, если бы и собирались, стали бы предупреждать? Что же до того, как нашел, – вы извините покорно, но что прикажете думать, когда я узнаю о немытом типе, который заходит в дорогой магазин и берет одежду на размер больше своего?

– А вам повезло рядом стоять?

– Мне повезло, что я не забываю свои навыки.

Андрей прикрыл дверь каземата.

– Что вам нужно?

Шабер помолчал.

– Скажите… она – ну, она – с вами?

– Черт, вас это не касается.

– Полгода назад касалось. Правда, и дозвониться до нее было полегче.

Андрей отпустил и снова прижал разговорный клапан.

– Вы же говорите, она погибла.

– Я так сказал? В самом деле? – Шабер недоуменно прокашлянул. – Впрочем, может быть. Не знаю.

– Вы зачем звоните? – вздохнул Андрей.

– Минутку… Вы, может, помните – я упоминал про дочь. Она исчезла без вести после той операции в саду. Помните?

– И что?

– Я знаю, что покажусь параноиком, но мне было бы много легче, если бы я знал, что она – я имею в виду не дочь, конечно, ее, – что она сейчас хотя бы неподалеку от вас. Это ведь просто… – Шабер закряхтел, должно быть, пересаживаясь поудобней, потом повисла неспокойная, дышащая, подзвученная скрипкой тишина.

– Да, вы кажетесь параноиком, – отозвался Андрей. – При чем тут ваша дочь?

– Ну, что до паранойи… – Шабер шмыгнул носом. – …Вы еще не всё… а тогда я… Слово, знаете, не воробей. И вот сегодня, когда… то есть я подумал, представляете, что и хочу, и не хочу найти дочь. Как и ваш господин первый советник, кстати. Что оба мы боимся даже не того, что найдем трупы – к этому-то мы как раз давно готовы, – а боимся найти то, чего не знаем. Вы вот докапываетесь до отца. Его высочество вон уже докопался. Но точно вы знаете, что ищете?

– Можно конкретней?

– Можно. Пожалуйста. По линии комитета – впрочем, по линии Факультета тоже, да и по всем прочим, надо думать, – идет активный вброс насчет того, что нынче паромом, то есть через пару часов, прибывает эта ваша подруга, как ее…

– Зельда? – уточнил Андрей и, словно не мог поверить тому, что назвал это имя, уставился в черный от крестов календарь.

– Зельда, – вторил Шабер.

– И что?.. Ну, Зельда… Зачем?

– Ей будто бы сказали, что вы при смерти и хотите видеться.

– Нет – зачем им?

– Затем, что этот вброс идет вместе с другим.

– С каким?

– Что тут ее ждет снайпер. И угадайте с каких пор. И угадайте кто.

Андрей потер лоб.

– Со вчерашнего, что ли?

– Нет. Сразу за вами.

– Да кто же?

– Кто-о? – торжествующе ухнул и зафырчал, подражая барабанной дроби, Шабер. – Дамы и господа – антре! Наш стрелок! Собственной персоной!

Андрей навалился на стену.

– Откуда вы знаете, что это он?

– А я этого не знаю. Но что я знаю точно, так это то, что установить, он это или не он, можно будет запросто. Влет.

– Как?

– По выстрелу. …То есть вы понимаете, – продолжал Шабер, – это классическая, кондовая, избитая провокация?

– Так стрелок – кто-то другой?

– Нет. Стрелок наш.

– Но он не будет стрелять?

– Нет. Стрелять он будет. Дело в другом: любыми средствами, не мытьем так катаньем, выкурить вас из катакомб.

Андрей, сколько позволял шнур, стал прохаживаться по тамбуру.

– Так они все-таки знают, где я?

– Не цепляйтесь к словам, господи.

– …и какого черта им далась Зельда? – рассуждал он вслух на ходу. – Да и кому взбрело, что она мне… чепуха…

– Вот поэтому, – вставил Шабер, – они и придернули к ней стрелка.

Андрей остановился как вкопанный.

– Стоп. А как я найду его? Ведь я должен его искать? Ладно – я встречу ее. Но как я узнаю, где он будет?

– Ну, так это запросто. В порту он не сможет стрелять. По дороге – в машину или автобус – тоже. Остается одно – по месту пребывания. Но говорю вам: как только вы узнаете место, вы получите на блюдечке и его позицию.

– И что за место?

Шабер засопел, словно взялся за что-то тяжелое.

– А вы точно хотите знать?

Андрей перехватил трубку другой рукой и встряхнул пальцами, которыми, оказывается, давил на клапан до онемения.

– А вы звоните не поэтому?

– Я звоню, потому что не хочу, чтобы вы узнали об этом от какого-нибудь мужика.

– Так что?

– Но вы же сами видите, это провокация, – выходя из себя, растерянно выпалил Шабер, – и главное, чего они хотят, – вытащить вас оттуда, от нее!

– Так они знают, где я, – заключил Андрей.

– Да, знают. Чего там… А не знают, так догадываются. Но еще они знают, что было в порту и в гостинице. Но главное, знают, что после Ивана вы получаете равные, если не большие, права с его высочеством. Вот их диспозиция. И вы хотите знать то, что они хотят, чтобы вы знали. Но знайте и вот что: запираясь, Зельду вы, может, и спасете, а ее погубите наверняка.

– Ее они не получат ни в коем случае.

– Почему вы так уверены?

– А зачем вам знать?

Шабер начал что-то отвечать, но он оборвал его:

– И если вы там и все всё знаете, то странно строить планы на меня – с моими бóльшими правами – и пробовать мстить мне. Потому что в таком случае я не прощу никого… – Шабер опять хотел ответить, и Андрей опять не дал ему раскрыть рта: – Так и скажите: если с головы Зельды и тем более с ее головы упадет хотя бы… – У него вдруг заперло горло, он закашлялся.

– Вы так говорите, как будто тут у них есть своя воля! – вклинился Шабер.

– У кого нет воли? – спросил Андрей. – У Факультета?

– Ну как вы не понимаете… – Шабер перешел на молящий, вкрадчивый полушепот. – Оставить все как есть – это значит для них подписать приговор всему, на чем они стоят. И, если уж на то пошло, да – сейчас не распоряжаемся ни мы, ни папа. Сейчас тут выступают такие… – Он помолчал, подбирая слово, но только ахнул с досады. – …вы даже не представляете! Пусть Государыня гениальна: чтобы спрятать ее здесь, среди этого балагана в миллиарды, который делали, чтобы только отвести глаза от нее там, на материке, – да, этого никто из них не ждал. Но Государыня выиграла дни. А теперь счет на минуты идет.