Онлайн книга «Укрощение строптивой»
|
Люченцио Низы фальшивят. Гортензиo Низы верны; фальшивит низкий плут. (В сторону.) Учителишка дерзок и развязен; Клянусь, за ней приволокнуться хочет, Pedascule! Я выслежу тебя! Бьянка Когда-нибудь, быть может, и поверю. Сейчас боюсь. Люченцио Не бойтесь, Эакид [37] По деду был Аяксом наречен. Бьянка Учителю обязана я верить, А то бы волю я дала сомненьям. Оставим это, Личио, прошу вас. — Любезные наставники, простите, Что с вами я обоими шутила. Гортензиo (к Люченцио) Оставьте нас. Пойдите прогуляйтесь. В три голоса я петь не собираюсь. Люченцио Вот строгости! Нет, я уж подожду. (В сторону.) Я послежу. Бьюсь об заклад, что наш Любезный музыкант в нее влюбился. Гортензиo Синьора, прежде чем коснуться струн И до того, как вам поставить пальцы, Азы искусства с вами мы пройдем. Я объясню вам построенье гаммы Понятнее, успешнее и лучше, Чем всякие другие музыканты. Вот гамма — я ее переписал. Бьянка Но гамму я и так отлично знаю. Гортензиo Все ж ознакомьтесь с гаммою Гортензио. Бьянка (читает) "Я гамма, всех аккордов основанье. A, re — Гортензио пленен тобой, В, mi — не отвергай его признанья! С, fa — позволь тебя назвать женой. Do, sol, re — ключ; две ноты в нем найдешь. Е, la, mi — сжалься, иль меня убьешь". И это гамма ваша? Нет, милей Мне гамма старая, и я не стану Ее менять на ваши измышленья. Входит слуга. Слуга Синьора, ваш отец велит оставить Занятья ваши и помочь сестрице: Ведь завтра под венец она идет. Бьянка Наставники любезные, прощайте! Бьянка и слуга уходят. Люченцио Тогда и мне нет смысла оставаться. (Уходит.) Гортензиo А мне есть смысл за ним понаблюдать: Он что-то на влюбленного походит. Но если, Бьянка, помыслы твои Столь низки, что любому прощелыге Ты строишь глазки, — так ступай к нему. Но, убедившись в низости такой, Гортензио расплатится с тобой. (Уходит.) СЦЕНА 2
Падуя. Перед домом Баптисты. Входят Баптиста, Гремио, Транио, Катарина, Бьянка, Люченцио и слуги. Баптиста (к Транио) Синьор Люченцио, сегодня день Венчанья Катарины и Петруччо, А зятя и в помине даже нет. Посмешищем в глазах людей мы станем! Жених пропал, а в церкви ждет священник, И все давно готово для венчанья. Что скажете вы о позоре нашем? Катарина Позор лишь мне. Заставили насильно И против воли сердца дать согласье Заносчивому, грубому нахалу, Шуту, который свататься спешил, Да только не торопится жениться. Я говорила вам, что он дурак И прячет злость за наглостью своею. А чтоб ему прослыть весельчаком, Готов посватать тысячу невест, Назначить свадьбу, пригласить друзей, Не помышляя вовсе о женитьбе. В лицо теперь мне пальцем будут тыкать: Она, мол, стала бы женой Петруччо, Когда б на ней изволил он жениться. Транио Баптиста, Катарина, успокойтесь! Петруччо вас обманывать не станет. Его случайность, видно, задержала. Он хоть и груб немного, но разумен; Хоть весельчак, да честный человек. Катарина Ах, лучше б я его совсем не знала! Уходит плача; за нею Бьянка и другие. Баптиста Ступай, дитя! Не упрекну за слезы. Святая не снесет такой обиды, Не то что ты, с твоим строптивым нравом. Входит Бьонделло. Бьонделло Хозяин! Хозяин! Новости, старые новости, такие новости, каких вы никогда не слыхали! Баптиста Что это за старые новости? Как это может быть? Бьонделло А разве не новость — прибытие Петруччо? Баптиста Он прибыл? Бьонделло Нет, синьор. Баптиста Так в чем же дело? Бьонделло Он прибывает. Баптиста А когда он будет здесь? Бьонделло Тогда, когда будет стоять на моем месте и глядеть на вас. Транио Но расскажи нам твои старые новости! Бьонделло Ну как же! Петруччо едет в новой шляпе и старой куртке, в старых, трижды лицованных штанах; сапоги его служили свечными ящиками — один застегнут пряжкой, другой подвязан шнурком; старый ржавый меч из городского арсенала с изломанной рукояткой, отбитым острием и без ножен. На лошади — изъеденное молью седло, и стремена друг с другом в родстве не состояли. Вдобавок еще лошадь больна сапом, холка сбита, зубы шатаются, селезенка екает, кожа в болячках, суставы распухли; страдает желтухой и головокружением; ее грызут глисты, спина с изъяном, лопатки торчат, на передние ноги припадает, удила сломаны, а недоуздок из бараньей кожи, да его, видно, так часто натягивали, чтобы лошадь не свалилась, что он разорвался и теперь в нескольких местах связан узлами. Подпруга сшита из шести кусков, а подхвостник бархатный, с дамского седла; на нем именные буквы, красиво выложенные гвоздиками, и связан он бечевкой. |