Онлайн книга «Сомнамбула»
На всякий случай Вильчевский отстегнул клапан кобуры. Показалось ему, что Токарский готовит побег убийцы. Откуда взялась странная мысль, пристав не знал, но засела в мозгу крепко. Он только ждал, что девица вскочит, кинется к дверям, а доктор будет ее прикрывать. Тогда стрелять, не жалея патронов. Пусть Ванзаров не обижается. Но горничная сидела как каменная. – Она в стадии сомнамбулизма, – сказал Токарский. – Спрашивайте, доктор, – попросил Ванзаров. – Не ручаюсь за результат, Родион Георгиевич… – Нужен любой результат, – последовал быстрый ответ. Угроза побега отодвинулась. Но бдительности пристав не терял. Он слушал, что спрашивает доктор и односложные ответы горничной. Как вдруг на простом вопросе: «Кто приходил ночью?» – Муртазина резко откинулась на спинку стула и издала глухой звук, похожий на рык. – Кто ты? – вдруг спросила она. Токарский развел руками: он ничего не делал. Ванзаров знаком показал продолжать. Доктор ответил. И повторил вопрос. – Ты хочешь знать? – все тем же странным, не своим голосом сказала Муртазина. – Я жду ответ. – Ты получишь ответ… Горничная резко выгнулась, как будто что-то ударило ее в спину, и опала на стул. – Уйди с моего пути, смертный, иначе участь твоя будет ужасной… Я сила, не подвластная никому… Уйди с дороги, глупец… Муртазина выдохнула и повалилась на пол. Пристав был наготове. Первым подбежал, чтобы скрутить руки. Его оттолкнули. Девушка не подавала признаков жизни. Токарский рвал на ее груди рубашку и кричал, чтобы послали в аптеку, у него ничего нет. На помощь бросился Лебедев, в походном саквояже которого хранилось всякое. С помощью доктора он разжимал Муртазиной рот и вливал лекарство, потом делал укол и хлестал по щекам. Все было напрасно. Горничная не реагировала. Глаза ее остекленели, изо рта стекала слюна. Дышала чуть слышно, сердце давало редкие удары. Муртазина впала в полное бесчувствие. Стоя над ней, Токарский качал головой. – Господа, я знал, что кончится чем-то подобным… Пристав хотел крикнуть: коли знал, зачем руками размахивал? Да только сдержался. Ему было все предельно ясно: доумничались. Доигрались. И вот окончательно приехали, здрасте, вам. Господам-то что – ушли и нет их. А у него труп на участке и убийца, которую нельзя отдать под суд. Неизвестно, когда очухается. Из дома умалишенных еще никто не возвращался. Спасибо Родиону. Помог чиновник сыска, нечего сказать… 33 Гороховая, 2 Полковник боролся с желанием телефонировать. Не хватало, чтобы он испрашивал чиновника сыска. Пирамидов ждал Ванзарова с утра и чрезвычайно раздражался, что ожидаемого доклада не случилось. Заглянул помощник Сокол, сообщил, что прибыл некий господин Охчинский Константин Владимирович, ординатор больницы Св. Николая Чудотворца. Полковник разрешил впустить. Вошел господин обычного вида, в котором не разглядеть доктора душевных болезней. Сняв шляпу и поклонившись, он отрекомендовался учеником профессора Тихомирова. Не далее как вчера учитель попросил оказать помощь доброму другу, который служит в охранном отделении. Вопрос деликатный, разглашению не подлежит. Охчинский не отказал в просьбе и теперь к услугам охранного отделения. Видя столь похвальное рвение, нечасто встречающееся у интеллигентных людей и врачей, Пирамидов спросил, как поживает мадам Иртемьева, много ли у нее было посетителей. На что получил прямой ответ: посещения этой больной строго запрещены охранным отделением, распоряжение выполняется неукоснительно. Тогда полковник стал расспрашивать подробности о больнице. Охчинский отвечал бойко, не вызывая подозрений. А вот господина Квицинского он не имел чести знать лично, слышал о нем от Тихомирова. – Профессор сообщил, в чем возникла нужда? – наконец спросил полковник. – Как я понял, имеется некая дама, которую надо погрузить в состояние гипноза, – ответил Охчинский. – Не только погрузить, но заставить раскрыть некоторые факты, которые она упорно скрывает. Или не помнит. – Не составит труда… Какие именно факты? – Об этом узнаете непосредственно перед сеансом. – Полковник подтолкнул к нему чистый лист бумаги и указал на чернильный прибор. – Извольте собственноручно составить обязательство… Взяв ручку, ординатор макнул в чернильницу. – В чем обязательство? – Сохранить в полной конфиденциальности все, что услышите и узнаете на сеансе гипноза. Никакие сведения не подлежат разглашению под угрозой судебного преследования. Немного удивившись, Охчинский быстро начеркал обязательство. Получив такой документ, Пирамидов был относительно спокоен. – Где ваша дама? – спросил ординатор. – В соседнем кабинете? – Содержится в Петропавловской крепости. Видя, как изменилось выражение лица докторишки, полковник остался доволен: все-таки могут еще наводить страх. А то распустились образованные господа, волю почуяли, пора в чувство приводить. – Как в крепости? – пролепетал Охчинский. – Обычным образом. Арестована и заключена под стражу… – Но… Но… – Ординатор никак не мог продолжить. – Профессор говорил о больной, он не упоминал о заключенной… – Ему знать не следует. А что так испугались? – Нет… Ничуть… Прошу простить, мне не приходилось проводить гипноз в тюремной камере. Пирамидов поднялся из-за стола. – Насколько знаю, у вас в больнице имеется отделение для буйных? – Совершенно верно, имеется, – ответил Охчинский, тоже вставая. – Решетки на окнах? – Конечно, это необходимость… – Тюремная камера ничем не отличается от палаты для буйных. Поверьте, разница невелика. Охчинский замялся, жалея о том, что поспешно дал согласие и обязательство, но отказываться было поздно. Ему приказали быть у ворот крепости через два часа. 34 Около Сенной площади Не стесняясь прохожих, Лебедев налил мензурку «Слезы жандарма» и выпил. Токарский спросил, что за средство. Аполлон Григорьевич налил и ему. Доктор проглотил и не поморщился, чем вызвал глубокое уважение криминалиста: второй случай, когда человек не упал в обморок. Мимо сновали кухарки и бабы, которые возвращались с рынка, другие шли навстречу с пустыми корзинами. На трех господ бросали придирчивые взгляды и бежали мимо. Городовой Ермыкин отдал честь и проследовал с обходом по каналу. – Вам не в чем себя винить, Александр Александрович, – сказал Ванзаров. Токарский протестующе мотнул головой. |