Книга Шторм войны, страница 122 – Виктория Авеярд

Я беру себе понемногу с каждого блюда, оставив миноги для Тиоры. Вкус к ним надлежит развивать – и это ее любимое блюдо.

В тишине проходит еще минута, нарушаемая лишь добродушным тиканьем часов на стене. Дождь усиливается и немилосердно хлещет по окнам.

– Армия должна выступить, – говорю я. – Незачем запускать эпидемию простуды.

– Верно, – отвечает мама, жуя.

Она делает жест в сторону Джидансы, и та, встав, коротко приседает.

– Я позабочусь, ваше величество, – говорит она и уходит, чтобы передать приказ.

– Остальные пусть подождут снаружи, – продолжает мама, глядя на наших стражей. Они почти бегом исполняют ее распоряжение.

Я смотрю, как комната пустеет, и нервы у меня натянуты как канаты. То, что мама хочет сказать мне, не предназначено для чужих ушей. Когда дверь закрывается и мы остаемся одни, она смыкает пальцы шпилем и подается вперед.

– Тебя беспокоит не дождь, монамора.

Несколько секунд я спорю сама с собой. Можно наклеить на лицо улыбку, наигранно рассмеяться, отмахнуться. Но я не хочу притворяться перед мамой. Это бесчестно. И кроме того, она меня видит насквозь.

Я вздыхаю и откладываю вилку.

– Я по-прежнему вижу его лицо.

Она смягчается, превращаясь из королевы в мать.

– Я тоже скучаю по твоему отцу.

– Нет, – перебиваю я, напугав маму. Ее глаза слегка расширяются, становясь темнее, чем обычно. – Я, конечно, думаю про отца постоянно, но… – я пытаюсь подобрать уместные слова, а затем говорю как есть: – Я имею в виду человека, который его убил.

– И которого затем убили мы, – бесстрастно заканчивает мама. Не обвиняя, просто констатируя факт. – Это предложила ты.

И вновь я ощущаю непривычный стыд. По моим щекам ползет румянец. Да, сделка с королевой Анабель была моей идеей. Обменять Мэйвена на убийцу моего отца. А еще – на человека, ради которого совершилось убийство. Но до этого еще далеко.

– И не отрекаюсь, – бормочу я, ковыряя еду, чтобы отвлечься. Под взглядом матери я чувствую себя голой. – Он сто раз заслужил смерть, но…

Мама сжимается, словно от боли.

– Ты и раньше убивала. Защищала собственную жизнь.

Я открываю рот, чтобы объяснить, но она продолжает:

– Однако не так.

Мама кладет руку поверх моей. Глаза у нее блестят, полные понимания.

– Не так, – признаю я, горько и разочарованно.

Это было справедливое убийство, плата за смерть отца. Что со мной такое?

Мамины пальцы сжимают мои.

– Разумеется, ты и должна чувствовать себя не как обычно. Как-то неправильно.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на наши соединенные руки.

– Это проходит? – спрашиваю я, заставляя себя взглянуть на маму.

Но она не смотрит на меня. Она глядит в окно, на пелену дождя. В ее глазах отражаются пляшущие струи. «Скольких она убила?» – задумываюсь я. Не знаю и не хочу выяснять.

– Иногда проходит, – говорит мама наконец. – А иногда нет.

Прежде чем я успеваю добраться до сути, в комнату входит Тиора. Ее охранники, как и наши, остаются в коридоре. В то время как мама находилась в Норте, вопреки всем традициям Озерного края, Тиора оставалась дома, защищая наши границы. И поддерживая армию в боевой готовности. Она идеально для этого подходит, и, кажется, опасность ее бодрит, хоть мы прыгаем от войны к войне.

Наследница Озерного трона одета как солдат. Мятая форма, без знаков отличия, без королевской символики. Она могла бы сойти за простого гонца, если бы не внешность Сигнетов. Высокие скулы и еще более высокое самомнение.

Она садится напротив меня с отцовским изяществом, подобрав длинные ноги.

– Отлично, а то я проголодалась, – говорит Тиора, обеими руками накладывая еду на тарелку.

Я придвигаю к сестре рагу и блюдо с головами миног. В детстве мы бросались ими друг в друга. Тиора вспоминает об этом и улыбается.

Затем она переходит к делу, глядя на мать с серьезностью генерала.

– Мы получили известия из Снежной, Горной, Лесной, Речной и Равнинной, – говорит она, перечисляя наши цитадели. – Все готовы.

Королева Сенра кивает. Это приятные новости.

– Как и следовало. Время удара наступает, оно уже близко.

«Время удара». Мы не говорили ни о чем другом, с тех пор как я вернулась на родину. Я даже не успела насладиться свободой и порадоваться расторжению брака. Мама заставляет меня присутствовать на бесчисленных встречах и смотрах. В конце концов, я – единственная из нас, кто сталкивался с Тиберием и его неведомыми Красными солдатами, не говоря уж о союзниках из Разломов.

Да, на нашей стороне Бракен и Пьемонт, но разве принц лучший союзник, чем Мэйвен? Разве он заслонит нас от Калора, ныне занявшего трон? И стоит ли гадать? Наше решение было принято давно. Мэйвен – карта, которую мы уже разыграли и обменяли.

Тиора продолжает:

– Что самое главное – похоже, свежеиспеченное королевство Тиберия Калора вновь раскалывается.

Я моргаю, забыв про еду на тарелке.

– Как?

– Красные перестали его поддерживать, – отвечает она, и от удивления я вздрагиваю. – По донесениям нашей разведки, Алая гвардия, этот странный новокровка и монфорские солдаты все исчезли. Очевидно, вернулись в горы. Или ушли в подполье.

Мама, во главе стола, шумно вздыхает. Она поднимает руку и массирует висок.

– Когда люди наконец поймут, что юношам недостает ума?

Тиора довольно ухмыляется, наслаждаясь этой демонстрацией чисто женского разочарования.

А меня больше интересует смысл дезертирства Красных. Без Монфора, без новокровок, без шпионов Алой гвардии, без Мэры Бэрроу Тиберия Калора ждет поражение. И нетрудно понять, почему.

– Красные не поддержат его на троне, – говорю я.

Я плохо знаю Мэру, но того, что я видела, вполне достаточно. Она сражалась с Мэйвеном на каждом шагу, даже в плену. Разумеется, она не потерпит очередного короля.

– Очевидно, они заключили соглашение – отвоевать страну и изменить законы. Тиберий отказался выполнять условия. В Норте по-прежнему правят Серебряные.

С полным ртом миног Тиора качает головой.

– Не совсем так. Тиберий выпустил манифест. Красные в Норте получили больше прав. Повышение заработной платы. Конец подневольного труда. Отмена призыва.

У меня глаза лезут на лоб. В основном от удивления, но еще и от тревоги. Если Красным по ту сторону границы даровали такие блага, как отреагируют наши Красные подданные? Начнется исход, неудержимое бегство.

– Нужно закрыть границы, – быстро говорю я. – Запретить Красным переходить в Норту.