Книга Город Бессмертных. Книга третья, страница 18 – Даниэль Дессан

– Лес валили, – пояснил говоривший, – да зашибло Таррета.

– Дайте взглянуть, – тут же вызвалась Иллерия. – Я – чародейка, – пояснила она мужчинам.

Те обрадованно переглянулись.

– Ногу-то ему мы в лубки взяли, умеем, – пояснил другой лесоруб. – Да только нашему брату такая травма – это полная отставка. Денег уже не заработать, а чем семью кормить?

Таррет лежал с закрытыми глазами и, судя по лицу, не особо страдал.

– Мы его опоили крепким вином, – хмыкнул первый лесоруб. – Всё легче.

Иллерия ощупала ногу Таррета прямо сквозь ватные штаны. Крупных обломков костей не торчало.

Девушка сложила пальцы в Символы и произнесла исцеляющее заклинание Йерры четырежды, слабея с каждым разом всё больше. После четвёртого на лбу, несмотря на холод, выступила испарина.

Чародейка слегка покачнулась, но тут же была осторожно подхвачена грубыми руками лесоруба.

– Ты это… не переусердствуй, – с беспокойством сказал тот.

– Я в порядке, – отмахнулась девушка. – Сейчас восстановлюсь.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и замерла на десяток секунд.

– Хороша, а? Кто она тебе, уважаемый? – негромко спросил чернобородый.

– Ученица, – нахально соврал гном. – Кстати, её зовут Иллерия, а моё имя – Тангор.

Лесоруб в ответ назвал себя и остальных.

– Нога вашего собрата в порядке, – проговорила девушка, разминая зудящие кисти. – Советую несколько дней наступать на неё поменьше, кости ещё хрупкие…

– …но целые! – радостно закончил чернобородый. – Благодарим тебя!

Все, как по команде, поклонились в пояс.

– Подсаживайтесь к огню же скорей! У нас есть и мясо, и хлеб, и вин… – лесоруб осёкся, глядя на девушку. – Трав заварим!

– Больше хочется спать, чем есть, – пробормотала та негромко, но её услышали.

Мигом была сделана роскошная лежанка: деревянные слеги обернули несколькими шкурами и расположили у костра с наветренной стороны, чтобы дым не мешал отдыхать.

– А я не откажусь перекусить, – сказал Тангор. – И выпить!

И это предложение нашло горячую поддержку. Песен больше не заводили, чтобы не тревожить мигом заснувшую чародейку. Разговаривали тихонько, но обо всём подряд. Лесорубы расспрашивали гнома о том, куда они с Иллерией путь держат. Тангор интересовался вестями с востока, но Делор был всё ещё слишком далеко, и новости оттуда просто не доходили в эту часть мира.

Наконец, все улеглись, выставив кострового. Тангор бросил взгляд на девушку, убедился, что она крепко спит, и сам тут же провалился в объятия сна.

Гроза, начавшаяся на закате, бушевала всю ночь. На мостовых Делора вода, впрочем, не задерживалась: хитроумная система маленьких канальцев, некогда прорытых вдоль улиц по распоряжению Демира, хоть и заполнилась до краёв, но всё ж таки исправно уводила потоки в реку.

Хуже всего пришлось городской ратуше: молния попала во флюгер, который тут же оплавился. Мог случиться пожар, если бы не ливень, гасящий любую искру.

Альрин встала с постели, хмурая и невыспавшаяся. Ночное рандеву с городским советником нимало не способствовало отдыху.

– Заклинание Йерры поможет, – невесело усмехнулся Эллагир, глядя на подругу.

Та зло пнула табурет со стоявшим на нём тазом с горячей водой: трактирщик старался на совесть. Каждое утро он, ступая на цыпочках, приносил воду, свежие полотенца и завтрак, хлеб, масло и фрукты, прямо в комнату.

– Это всё Демир, – буркнула чародейка, зачёрпывая воду горстью, и добавила ещё несколько слов, по большей части непечатных, все – в адрес советника. – Дождётся у меня какого-нибудь особо гадкого заклятья.

– Например? – юноша заинтересованно приподнялся на локтях. – Так и не понял до конца, где теперь предел твоих возможностей.

– О… – мечтательно протянула Альрин. – Я могу многое.

– И даже портал? – ехидно прищурился Эллагир.

Чародейка в раздражении закатила глаза. Сооружать порталы она не умела, и друг прекрасно это знал. Они много раз пробовали эти чары, когда решался вопрос о том, кто поедет в Визенгерн за подмогой, и всегда – безуспешно.

– Ну, прости, – покаянно пробормотал юноша. – Всё никак не привыкну, что раньше я был у нас выдающимся магом, а теперь – ты.

– Дурак, – беззлобно вздохнула Альрин. – Я бы отказалась от всех умений, только бы вернуться с тобой домой.

– Да уж… – Эллагир слез с кровати и принялся собираться. – Хотелось бы выбраться отсюда… хотя бы живыми, а уж целыми – и подавно было б хорошо!

– Жаль, что Фавилла ничего конкретного не объясняет. Может, она ждёт, чтобы мы сами додумались? – предположила чародейка. – Помнишь, у некоторых университетских магистров был такой приём…

– Глупости, – категорично отрезал Эллагир. – Мы не на уроке, сейчас не время для таких штучек. Она должна это понимать!

– Давай спросим у неё сегодня, – пожала плечами девушка. – Понимает ли она.

Внизу, в общей зале таверны, суетились уборщики, подготавливая заведение к вечернему наплыву гостей. Один протирал дубовые столы, второй, вздымая тучу пыли, подметал пол. Сам трактирщик, не утруждая себя грязными работами, со звоном пересчитывал за стойкой мелочь.

В большом плетёном кресле у очага, посасывая курительную трубку, ждал Демир. Альрин неосознанно нахмурилась, вспоминая бессонную по вине советника ночь.

– Доброго утра, господа маги, – учтиво поздоровался тот, вставая и слегка кланяясь.

– Чтоб тебе пусто было, – проговорила чародейка, не особо заботясь, услышат её или нет.

Эллагир сдержанно кивнул советнику в ответ.

– Мы, помнится, собирались вместе зайти к Фавилле, – продолжил Демир, сделав вид, что не расслышал девушку. – За ответами.

– Пойдём, – сухо обронила Альрин, устремляясь к выходу. – Если она захочет, то ответы будут.

– А если не захочет, мои люди сумеют её переубедить, – в тон ей продолжил советник, но чародейка коротко и зло рассмеялась.

– Я бы пожалела этих людей.

Демир насупился, но смолчал.

К рынку шли быстро, провожаемые недобрыми взглядами встречных прохожих. Альрин с Эллагиром сумели убедить советника в своей невиновности, но многие в городе так или иначе считали магов причиной всех бед, а нынешней – в особенности.

У самой рыночной площади их нагнал какой-то паренёк и подбежал к Демиру.

– Сколько на этот раз? – вздохнул тот.

– Шестеро. Двое – в кожевенной лавке, трое – на Кузнечной площади и один – прямо на ступенях ратуши.

Советник грязно выругался, не обращая внимания на присутствие Альрин.