Книга Бугенвиллея цвета фуксии, страница 30 – Надежда Духовная

– Я уверен, что во всём можно разобраться, – торопливо говорил он вслед Тане, которая решила не ждать лифта, а просто неслась вниз по лестнице.

Для неё инцидент был исчерпан. Навсегда.

Вылетев на улицу, она глубоко вдохнула. Ей хотелось смеяться. Какая свобода! И не нужны ей никакие объяснения!

Вечером Таня позвонила по номеру племянника, который ей дала питерская старушка.

– Алло? – коротко ответил энергичный мужской голос.

– Здравствуйте, это Яша? – спросила Таня.

– Да, это я.

Таня объяснила Яше, кто она, и спросила, как передать ему посылку.

– Да-да, дядя говорил мне о тебе, – вот так, сразу на "ты", по-израильски говорил голос в трубке. – Ты в Хайфе? Я могу приехать вечером и забрать посылку.

– Вы приедите из Петах-Тиквы на север? – удивилась Таня.

Всё-таки это был не близкий свет. Она предложила обладателю энергичного голоса встретиться в Тель-Авиве на следующий день. Всё равно нужно съездить к родителям.

С утра пораньше Таня села на поезд до Тель-Авива. Она очень любила такие поездки. Северная ветка проходила вдоль моря, и это каждый раз было незабываемое зрелище. Электричка мерно скользила по рельсам. Водная гладь отражала утренние несмелые лучи. Слева виднелась гора Кармель.

Очень часто они с Лизой садились на автобус до Хайфского университета, и оттуда шли пешком в горы. Свежий хвойный воздух, нагретый солнцем, открытые пространства, простирающиеся внизу – всё это всегда приводило их обеих в восторг.

Подъезжая к Тель-Авиву, Таня в мыслях уже снова была в Питере. Как же ей повезло! Она сможет снова пройтись по залитым дождём проспектам, погулять в парках, насмотреться, надышаться свежим северным воздухом!

Яша встречал Таню на станции Савидор Мерказ. Это был невысокий брюнет лет сорока. К Таниному удивлению, у него были немного раскосые глаза. "Интересно, – подумалось ей, – если бы я не знала, что он из Питера, то подумала бы, что он – бухарский еврей".

Бухарские евреи считались одной из древнейших еврейских общин в рассеянии. В Бухару они попали много веков тому назад, а точнее, ещё в пятьсот тридцатом году до новой эры. Исторически известно было то, что их предки прибыли в Среднюю Азию в числе войска Кира Второго Великого, воевавшего с кочевниками-массагетами.

Эти представители еврейского народа были также в числе первых репатриантов покидавших СССР с середины 1970-х годов и стремившихся в молодое государство Израиль.

Несмотря на то, что внешность нового знакомого никак не вязалась в её представлении с его дядей и Питером, Таня не стала расспрашивать Яшу о его корнях. Пока лишь она только отвечала на его вопросы:

– И как тебе Питер? Понравилось? –говорил он в присущей местному населению торопливой и дружелюбной манере, проглатывая слова и не дожидаясь развернутого ответа.

– Да, там очень хорошо.

– Я очень рад, что ты помогла мне получить посылку от дяди. Я составляю генеалогическое древо нашей семьи, и фотографии мне в этом очень помогут.

– Интересно, и как далеко Вы смогли продвинуться?

– Пока только до шестого колена. Но всё ещё впереди.

– Подумать только – до шестого колена! Я не уверена, что смогу назвать кого-либо из своих прапрапрадедушек и прапрапрабабушек!

Они разговорились, и Яша пригласил Таню прогуляться, если она не спешит. Она не спешила. Яшин рассказ о семейном дереве заинтересовал её, и теперь они шли к набережной. Яша предложил угостить Таню мороженым.

Они шли вдоль моря и разговаривали о том, как каждый из них приехал в Израиль, об учёбе и работе. Выяснилось также, почему у Таниного собеседника была такая интересная внешность:

– Мой отец – татарин, а мама – еврейка, – он помолчал и внимательно посмотрел на Таню, видимо, проверяя, какое впечатление на неё произведут его слова.

– А я думала, что ты – бухарский еврей! – они уже перешли на "ты". – Только не могла понять, какое отношение ты имеешь к Питеру.

– В Питере живет мой дядя, а мама познакомилась с папой, и они уехали в Ташкент.

– Да я ведь тоже из Ташкента! – сама не зная почему, обрадовалась Таня.

Не так много земляков она встречала в Израиле.

– А я знаю, – спокойно ответил Яша и снова внимательно посмотрел на неё. – Мне тётя говорила.

Таня удивилась тому, как много старушка успела рассказать своему израильскому родственнику.

По дороге обратно в машине у Яши вдруг зазвонил телефон. Яша посмотрел на экран:

– Придётся ответить. Это моя мама.

Он включил громкую связь, сразу же предупредив:

– Мама, привет. Я за рулём и не один в машине. Я могу тебе перезвонить?

– Здравствуй, дорогой! – заговорил в телефоне низкий женский голос.

Он как будто бы сразу занял все пространство салона автомобиля.

– Я очень рада, что ты получил посылку. Женечка упомянула, что её передаст очаровательная девушка, которая помогла ей самой в аэропорту.

Таня улыбнулась при этих словах. Она поняла, что Женечка – это Евгения Сергеевна. Похоже, старушка начала рекламировать Таню ещё до того, как та успела передать посылку племяннику.

– Да, мама, эту девушку зовут Таня, – ровным голосом ответил Яша, но Таня видела, что он недоволен такой прозорливостью своей матери. – Мы как раз с ней встретились и едем в машине.

– Танечка! – мгновенно обрадовался голос в телефоне Яши. – Вы нам всем очень помогли! И знаете что? Я приглашаю Вас в гости. Обязательно приходите. Мой сын Вас привезёт.

Таня немного опешила от количества приглашений и знакомств, но всё же согласилась. Позже Яша сообщил, что его мама живет в Беэр-Шеве. Таня поняла, что задержится у родителей ещё немного. Все-таки в Беэр-Шеву – столицу израильского Юга – удобнее ехать из Холона, чем из Хайфы.

Они договорились о том, что на следующий день, в пятницу, Яша встретит Таню, и они вместе поедут к его маме в Беэр-Шеву.

Таня отнекивалась, когда Яша предложил подвезти её до дома родителей в Холон, но он настоял, и Таня отметила, насколько быстро он умеет добиваться своего.

Они выехали на следующее утро в Беэр-Шеву и были на месте ещё до обеда.

Яшину маму звали Олимпиада Григорьевна. Она сразу же сообщила, что в семье её зовут Лилия. Она жила в собственной уютной квартирке на первом этаже. У неё и сад был, и маленький дворик.

Обедали в салоне, который по-ташкентской привычке называли залом. В зале стояла шикарная мебель – удобные, обтекаемые диваны, кресла и такой же удобный овальный столик. В углу высился буфет – всё одинакового тёмно-орехового цвета. Лилия сидела во главе овального стола, накладывая всем еду и зорко поглядывая на Таню. У неё был такой же внимательный взгляд, как и у брата, только выглядела она намного младше Семена Григорьевича.