Онлайн книга «Банда возвращается»
|
Тот побледнел и покачнулся. – Ваньку валяешь, майор? Ты часом не собрался стать капитаном? – Секретарь с силой хлопнул дверью. Бондарович остался с двумя разнополыми лейтенантами. Он устало подошел к креслу и уселся в него, закурил. Его примеру никто не последовал. Александр подумал: что-что, а остаться незамеченным высоким начальством ему не удалось. Он усмехнулся этой мысли. – Похоже, я произвел на дедушек не слишком благоприятное впечатление, – сказал он, глядя на девушку. Банда уже заметил, как она хороша. И успел подумать, что от такой красотки на такой службе, должно быть, не очень-то много проку; впрочем, генералу Кожинову видней… А может, у девочки протеже… Еще Александр заметил, что девушка не почувствовала себя неуверенно под его пристальным изучающим взглядом, – она неплохо владела собой. Посмотрела на него с прохладцей – как на человека, напрочь лишенного чувства такта: – Руководителем объединенной следственной группы по делу об убийстве Виктора Смоленцева назначен распоряжением Президента Наум Степанович Кожинов, с которым вы говорили, – размеренно сообщила она. – Я понял, – сидя в удобном кресле, Банда все еще оглядывал девушку. – Поняли до того, как спросили, – утвердительно произнесла Виктория. – Остается непонятным: какого эффекта вы добивались? Александр улыбнулся: – Хотел уточнить – всего лишь. Она смотрела на него изучающе; не поверила: – Дело имеет ярко выраженный политический аспект и беспрецедентно по характеру. В этих условиях было логично доверить его ведение человеку, которому Президент безусловно и полностью доверяет. Именно этот человек сможет учесть все политические последствия своих действий. – А Поливода? – Александр почувствовал, как на него все больше наваливается усталость; этот длинный день прошел в суматохе. – Секретарь Совета злопамятен, – девушка оглянулась на дверь, прошлась по комнате; она чувствовала себя спокойно под пристальным оценивающим взглядом; впрочем, с такими данными, как у нее, можно было чувствовать себя спокойно под любым взглядом – даже под взглядом искушенного Славы Зайцева. – В общем, вам не стоило так себя вести… – Как? – Александр помимо воли улыбнулся, женщина напоминала ему теперь молодую строгую учительницу. Девушка предпочла уйти от ответа: – Я оставлю свое мнение при себе, товарищ майор. – Хорошо. Как вас зовут? – Виктория Васильевна. – Я хочу взять у лейтенанта свидетельские показания для того, чтобы войти в курс дела, – Бондарович все еще смотрел на нее снизу вверх, из кресла, и ее это, похоже, устраивало. – Вы можете на некоторое время отвлечься на свои дела. – Я поняла. Я подготовлю вам часть документов, которые понадобятся. Через какое время мне вернуться? – Надолго не пропадайте. Но минут десять-пятнадцать нам точно потребуется. Да вы мне не мешаете, даже наоборот… Тем более что комната прослушивается, просто я экономлю ваше драгоценное время, – Бондарович устало улыбнулся ей. – До встречи!.. – Благодарю, – Виктория ушла. Банда взглянул на Репеку и тихонько помассировал себе глаза. На Александра угнетающе действовала обстановка в Кремле; и не только потому, что здесь недавно произошло убийство, и даже не столько потому, – сам дух властных учреждений Александру претил. В таких учреждениях он чувствовал себя картинкой, заключенной в дубовую рамку. Рамка давила – давила на грудь. И как бы мешала дышать… А Александр Бондарович всегда достаточно ревниво следил за своей независимостью – в том числе и за независимостью от непосредственного начальства, нравилось это тому или нет. Он был высококлассный специалист, и с его индивидуальными особенностями вынуждены были мириться, если, конечно, хотели его способности использовать… – Садитесь, лейтенант Репека, – Бондарович указал на кресло напротив. – Скажите, пожалуйста, где вы находились во время преступления? Лейтенанта, очевидно, смутил столь вежливый тон: – В машине, а потом возле выхода из блока, в холле на контроле. – Вас кто-то вызвал? Лейтенант сел в предложенное ему кресло: – Нет, я вернулся, выполнив поручение, и занял свое место. – Какого рода поручение? – Александр все еще массировал себе глазные яблоки. – Эти сведения я могу дать только с разрешения… – …Кожинова, – завершил за него Бондарович. – Я понял… Фиксируется фамилия посетителя и время каждого прихода и ухода отдельно? – По правилам – да. – Ав реальности? – зацепился Александр, без особой, правда, надежды выяснить что-либо значительное, прошедшее мимо внимания других. Репека отвечал обстоятельно и точно: – Когда выходит относительно большая группа, мы фиксируем только номер карточки и очередность прохода. Время потом проставляется приблизительно. – Сколько человек присутствовало на совещании? – Двадцать семь. – А всего было в блоке? – Восемьдесят четыре. Вам скоро дадут список. – Таким образом, с совещания люди выходили одним сплошным потоком? – Сначала большая группа. А потом по одному, по двое следовали задержавшиеся. – И мы можем установить очередность выхода, но не точное время? – Да. – Это можно узнать, только просмотрев видеопленку? – это была уловка: не проговорится ли лейтенант, не выдаст ли что-нибудь на блюдечке. – Вопрос к Кожинову… – …Президенту и Госдуме, я уже слышал, – разочарованно вздохнул Банда. – В ваши обязанности входит регулярная проверка сортиров? – Нет, я зашел, так сказать, по собственной инициативе, – Репека за словом в карман не лез. – По нужде, то есть. Репека пожал плечами: – Может, и так. – Смоленцева убили в кабинке? – Нет, его тащили туда, – лейтенант кивнул в сторону туалетной комнаты, – на полу остались капли крови, а тело было брошено ничком на унитаз. – Ноги не торчали? – Нет, там достаточное расстояние до двери. – Хорошо, все это я увижу по фотографиям. Что вы предприняли дальше? – Достал пистолет и проверил остальные кабинки, затем сообщил о происшествии по команде. Банда оживился: – Кому именно? Последовала почти неуловимая пауза: – Я находился на тот момент в оперативном подчинении у лейтенанта Макаровой, ей и сообщил. – А она? |